<::лат> OCR: <::рус> Библиотека святоотеческой литературы <::лат> http://orthlиb.ru <::слав> (с. 1172) Преподобнаго отца нашего нила постника предисловие о молитве. Жегома мя пламенем нечистых страстей Благоприязненне прохладил еси прикосновением Боголюбивых твоих писаний, изнемогающий мой ум в срамнейших утешив, подражая великому наставнику и учителю Блаженне. И не дивно. Тебе бо присно часть бысть назнаменанная, якоже и Благословенному иакову. Добре бо послужив рахили ради, и прияв лию, взыскуеши и вожделеемую, якоже и сея, сиесть, исполнив седмины{Быт. гл. 29, ст. 20 и 28.}. Аз же не могу отврещися, яко всю нощь труждься ничесоже ях: обаче по глаголу твоему, вверг мрежу, обретох рыб множество{Иоан. гл. 21, ст. 11.}, не мню убо яко великих, обаче сто и пятдесят и три. И сия послав в кошнице любви, равночисленными главами повеление сотворив. Дивлюся же тебе и зело уБлажаю изряднейшее твое произволение, яко главизны о молитве видети хощеши. Не просто бо тех хощеши, от рук, и на хартии чернилом написанных, но в уме любовию и незлопомнением водруженных. Но понеже вся суть двойственна, от нихже едино противно единому, по глаголу премудраго сираха, восприими к писмени, и духом уразумей, яко всякому писмени ум предшествует. Не сущу бо сему, ниже писмя будет. Темже и молитвы двойствен образ: един убо деятельный, другий же умозрительный: сице и числа: самое убо число есть количество, знаменуемое (с. 1173) же числом есть качество. На сто бо и пятдесят три главы слово о молитве разделивши, евангельский оброк тебе послахом, да обрящеши символическаго числа сладость, и образ треугольный, и шестиугольный: ово убо благочестное познание троицы, ово же и описание мира сего изявляющ. Но и сотное число по себе четвероугольно есть: пятдесятное же трищи, треугольно и кругло. Двадесятьосмеричное убо треугольно: круглое же двадесятопятеричное: пять бо крат пять, двадесять пять. Темже имаши четвероугольный. образ, не точию четверицею добродетелей, но и века сего мудрое познание двадесять пятому числу подобное, ради круглоты времен. Седмица бо по седмице, и месяц по месяце движится и от года в год лето обращается, и время по времени, якоже в движении солнца и луны весны и лета, и яже потом зрим. Треугольное же знаменовати может тебе святыя Троицы познание. Инако: аще во множестве, число прияти ста пятидесяти триех, треугольное сущо разумей, деятельное, естественное, и Богословное: или, веру, надежду, и любовь: злато, сребро, камение честное: но число убо сицево, глав же скудость да не презриши, яко ведый насыщатися и лишатися. Ей убо, и яко помнящий два вдовицы лепта неотвергшаго, но и паче богатства многих иных восприимшаго оныя: тем же благоволения и любви плод ведый сохранити присным твоим братиям, молися о болящем, яко да здрав будет, и взяв прочее одр, да ходит благодатию Христовою, аминь. 1. Аще кто восхотел бы благовонный фимиам устроити, чистый ливан, и кассию, и оних, и стакту, равно да сложит по закону{2 Моис. гл. 30, ст. 35.}. Сия же суть четверица добродетели: аще бо исполнены и равны суть, не предан будет ум. 2. Очищшися душа исполнением заповедей, непоколебимь чин ума устрояет, приятелен той творящи искомаго устроения. (с. 1174) 3. Молитва есть беседа ума к Богу. Какова убо требует устроения ум, да возможет не изменно воспростиратися к своему Владыце, и собеседовати ему ничесомуже посреди сущу. 4. Аще к сущей на земли купине горящей приближитися покусивыйся моисей возбраняется, дондеже иззует сапоги от ног{Исход. гл. 3, ст. 5.}: како ты всякое чувство и помышление превозходящаго видети, и собеседник тому быти хотяй, не отрешиши от себе всяко помышление пристрастно? 5. Первее о приятии слез молися, яко да плачем умягчиши сущую в душе твоей жестокость, и исповедав на тя беззакония твоя Господеви, отпущение от него получиши. 6. Источай слезы ко исправлению всякаго прошения: зело бо радуется Владыка, со слезами молящуся тебе. 7. Аще источник слез изливаеши в молитве твоей, никакоже возносися в себе, яко паче многих сый. Помощь бо восприя молитва твоя, яко да возможеши усердно исповедати твоя прегрешения, и умилостивити Владыку слезами. Да не в страсть убо преложиши страстей отвращение, да не множае прогневаеши давшаго ти благодать. 8. Мнози слезяще о гресех, забывше слез намерение, вознеистовствоваше совратишася. 9. Стой терпеливне, и молися крепце, и отвращайся попечений и помыслов нахождения: смущают бо и стужают ти, да крепость разслабят. 10. Егда зрят тебе бесове усердствующа истинно молитися: тогда влагают помышления некиих потреб акибы нуждных, и помале возбуждают о них память, движуще ум ко взысканию тех, и яко не обретая, зело унывает и печалует. Егда же станет на молитву, воспоминают ему о взысканных и воспомяненных, яко да подвигшися ум к уведению онех, погубит плод молитвы. (с. 1175) 11. Подвизайся устроевати ум твой во время молитвы, да будет глух и нем, и возможеши помолитися. 12. Егда аще срящет тя искушение, или прекословие раздражит, или к сопротивному вкупе подвигнути ярость, или некий нелепый изнести глагол, помяни молитву, противу онаго суд, и абие безчинное в тебе движение укротится. 13. Елика аще сотвориши ко отмщению брата обидящаго тя, вся в соблазн тебе будут во время молитвы. 14. Молитва есть, кротости и безгневия прозябение. 15. Молитва есть, радости и Благодарения предложение. 16. Молитва есть, печали и уныния отгнание. 17. Шед, продаждь имение твое, и даждь нищим, и взем крест отвержися себе{Матф. гл. 19, ст. 21.}, да возможеши безмятежно помолитися. 18. Аще хощеши похвальне молитися, отвержися себе{Матф. гл. 16, ст. 24.}, во время молитвы, и многая лютая терпя, о молитве любомудрствуй. 19. Еже аще прискорбно терпя любомудрствовати будеши, сего плод во время молитвы обрящеши. 20. Хотя помолитися якоже подобает, да не опечалиши душу: аще же ни, всуе течеши. 21. Остави дар твой, глаголет, пред олтарем и шед прежде смирися с братом твоим{Матф. гл. 5, ст. 24.}, и тогда пришед помолишися без смущения: злопомнение бо помрачает ум молящагося, и потемняет его молитвы. 22. Печали и злопомнения себе собирающии, подобни суть воду черплющим, и в кадь продолбленную вливающим. 23. Аще терпелив еси, присно с радостию помолишися. 24. Молящуся тебе лепоподобно, сицевыя тя срящут вещи, яко да вознепщуеши праведно быти всячески на ярость возбуждатися: несть же праведна ярость противу ближняго (с. 1176) отнюд. Аще бо поищеши, обрящеши яко мощно и кроме ярости, добре быти вещи. Всяко убо употребляй тщание, да не подвижешися на ярость. 25. Зри, да не мняйся инаго врачевати, сам неисцелен будеши, и даси препинание молитве твоей. 26. Щадяй ярость, пощадение обрящеши, и мудра себе покажеши, и в молящихся будеши. 27. Противу ярости ополчаяйся, похотения не потерпит когдалибо, то бо вины даст ярости, и та смущает умное око, повреждая устроение молитвы. 28. Не едиными внешними образы молися, но возбуждай ум твой к чувствованию Духовныя молитвы со многим страхом. 29. Овогда убо внезапу став на молитву добре помолишися: овогда же и зело трудився, не улучиши намерения, яко да еще паче поищеши, и прием будеши имети неотемлемое исправление. 30. Представшу ангелу, внезапу вси отступают стужающии нам, и обретается ум во мнозей ослабе здраво моляся: овогда же обычней брани нам належащей: борется ум, и не попущается возникнути многоразличными страстьми. Обаче на мнозе ища обрящет и толкущу отверзется ему. 31. Не молися твоим быти хотениям не бо всяко согласуют хотению Божию. Но паче, якоже научился еси, молися, глаголя: да будет во мне воля твоя. И во всяком деле тако его проси, да будет воля его{Матф. гл. 6, ст. _и.}. Хощет бо благое и полезное души твоей, ты же не всяко сего взыскуеши. 32. Множицею помолився, просих быти ми, еже непщевах добро быти, и пребывах в прошении безсловесно нудящи волю Божию: и не отдав ему, да еже весть полезное, то паче устроит, и приемь убо, возскорбех последи зело, зане не (с. 1177) паче воли Божией просих быти: не бо сицева ми случися вещь, якову мнех. 33. Что есть благо, разве Бог: темже убо тому отдадим вся яже о нас, и благо нам будет. Благий бо всяко, и благих даров есть податель. 34. Не скорби, не приемля абие от Бога прошение, еже просиши. Хощет бо тебе множае облагодетельствовати, пристужаща ему в молитве. Что бо есть выше? яко еже собеседовати Богу, и к нему соединением обяту быти. 35. Безмятежная молитва есть, крайнее разумение ума. 36. Молитва есть восхождение ума к Богу. 37. Аще помолитися вожделееши, остави вся, да вся наследиши. 38. Молися первее, о еже очиститися страстей: второе, о еже избавитися от неведения и забвения: третие, о еже не быти искушену и оставлену. 39. Единыя ищи в молитве твоей правды, и царствия, сиесть добродетели и разума: и прочая вся приложатся ти. 40. Праведно не точию о своем очищении молитися, но и о очищении всякаго единоплеменнаго, да ангельскому подражаеши образу. 41. Зри аще воистинну Богу предстоиши в молитве твоей, не похвалою ли человеческою побеждаешися, и сию уловляти тщишися, якоже прикровение имея протяжение молитвы? 42. Аще с братиею, аще наедине молишися, подвизайся, не обычаем, но чувствием молитися. 43. Чувствие есть молитвы, внимание со благоговением, и умилением, и болезнию души, во исповедании прегрешений с воздыханми сокровенными. 44. Аще окрадаемь бывает ум твой еще во время молитвы, не у разуме яко инок молится, но еще мирянин есть, внешнюю храмину украшающий. (с. 1178) 45. Моляся, память твою силою храни, да не своя приложит тебе, но к разуму предстояния себе подвизай. Зело бо обыче ум окрадаемь быти от памяти во время молитвы. 46. Или древних дел мечтания приводит тебе память молящуся, или новыя попечения, или лице оскорбившаго. 47. зело завидует бес человеку молящемуся, и всяку употребляет кознь повредити того намерение. Не престает убо помышления о вещех подвизати памятию, и вся страсти возбуждати плотию, да воспятити возможет изящнейшему его течению и шествию к Богу. 48. Егда многая содеяв вселукавый бес, не возможет воспятити праведнаго молитве, мало послабляет, и последи отмщевает ему помолившуся. Или бо на гнев того воспалив, собираемое от молитвы изряднейшее в нем устроение истребляет, или к сладости безсловесней подвигнув, оскорбляет ум. 49. Помолився якоже подобает, ожидай яже не подобает, и стой мужественно храня плод твой. На сие бо от начала вчинился еси, делати и хранити. Не убо соделав оставиши нестрегом труд: аще же ни, ничтоже пользовался еси моляся. 50. Всяка составляемая брань между нами и нечистыми бесы, не о ином бывает, разве о духовней молитве. Зело бо сопротивна им есть и ненавистна: нам же спасительна, благодатнейша. 51. Что хощут беси содевати в нас? чревонеистовство, блуд, сребролюбие, гнев, и злопомнение, и прочая страсти, да одебелев о них ум, не возможет, якоже подобает, помолитися. Безсловесной бо части страсти начальство приимше, не попущают тому словесно движитися. 52. Добродетели проходим по словесам бывших, и словеса по осуществовавшему слову: слово же в устроении молитвы являтися обыче. (с. 1179) 53. Устроение молитвы есть, навыкновение безстрастное, крайнейшим рачением на высоту мысленну восхищающее любомудрствующий ум. 54. Не точию над яростию и вожделением подобает владычествовати воистинну молитися хотящему, но и вне помышления пристрастнаго быти. 55. Любяй Бога, с ним яко со отцем присно беседует, отвращаяся всякаго помышления страстна. 56. Не иже получи, безстрастие, уже и молится истинно. Может бо в простых помышлениих быти, и в разсмотрении тех пребывати, и далече отстояти от Бога. 57. Не егда не коснит ум в простых помышлениих вещей, уже и молитвы места достиже: может бо в видении присно быти вещей, и в размышлениих о тех поучатися, яже аще и прости глаголы суть, но яко вещей сущая умозрения воображают и образуют ум, и далече отводят его от Бога. 58. Аще не выше видения телеснаго естества ум будет, не у совершенное Божие место виде: может бо в разуме мысленных быти, и пестритися теми. 59. Аще молитися хощеши, Бога потреба дающаго молитву молящемуся. Темже призывай его глаголя: да святится имя твое, да приидет царствие твое{Матф. гл. 6, ст. 9.}: то есть, святый Дух, и единородный твой Сын. Сице бо обучи, глаголя: Духом и истиною кланятися отцу{Иоан. гл. 4, ст. 24}. 60. Духом и истиною моляйся, не ктому от твари творца чествует, но от самого того воспевает. 61. Аще Богослов еси, имаши молитися истинно: и аще истинно молишися, Богослов еси. 62. Егда ум твой многим к Богу желанием, помалу аки удаляется от плоти, и всех, яже от чувства, или памяти, или растворения отвращается помышлений, благоговения купно (с. 1180) и радости быв исполнен: тогда непщуй приближившася того к пределам молитвы быти. 63. Святый Дух состраждущ нашей немощи, и к нечистым сущим нам приходит: и аще обрящет ум точию истиннолюбно ему молящийся, находит на него, и все окружающее его помыслов, или помышлений ополчение прогоняет, возбуждая того к любви Духовныя молитвы. 64. Инии убо изменением тела, водворяют во ум помыслы, или помышления, или видения: Господь же напротив творит, в самый ум входя влагает тому разум, ихже хощет, и умом невоздержание тела укрощает. 65. Никто любящий истинную молитву, и гневаяйся, или злопомнящий, вне есть порицания: подобен бо есть остро зрети хотящему, и своя очеса смущающему. 66. Аще молитися желаеши, ничтоже о сопротивляющихся молитве твори: да Бог приближився, сопутствовати будет тебе. 67. Да не образуеши Божество в себе моляся, ниже ко образу коему попустиши воображатися твоему уму, но невещественне к невещественному приступи и уразумееши. 68. Блюдися сетей противников. Бывает бо внегда молитися ти чисто и несмущенно, внезапу предстати тебе образу некоему странну и чужду, во еже мнение тебе привести непщующа Божество быти тамо: да внезапу откровенное, количественно Божество быти уверишися: не количественно же есть Божество и необразованно. 69. Егда не возможет память подвигнути в молитве завистливый бес, тогда растворение тела возбуждает, во еже сотворити странно некое мечтание уму, и образовати его. Обычай же имеяй в помышлениих быти, удобно преклоняется: и к невещественному разуму, и безвидному тщайся, прельщается, дым вместо света обемля. 70. Стани на стражи твоей стрежа ум твой от помышлений во время молитвы: прошение исполнити, и стати в (с. 1181) своей тишине: да состраждущ неведущим, и к тебе приидет: и тогда приимеши дар молитвы благославнейший. 71. Не возможеши чисто молитися делы соплетаемь вещественными, и попечении непрестанными колеблемь: молитва бо есть отложение помышлений. 72. Не может связанный тещи, ниже ум страсти работающий, молитвы Духовныя место видети: влекомь бо и носимь бывает от страстнаго помысла, и не возымеет стояния незыблемаго. 73. Егда чисте уже и безстрастне ум молится, тогда не ктому от шуиих приходят к нему беси, но от десных. Предлагают бо ему славу Божию и образования некая чувству приятная, яко возмнети конечне получити ему еже о молитве предвосприятие. Сие же сказа прозорливый муж от страсти тщеславия бывати, и от беса прикасающагося сущему в главном мозге месту. 74. Мню беса прикасающагося реченному месту обращати свет иже окрест ума, якоже хощет: и сице движимей быти страсти тщеславия, в помысле образующем ум легкомысленне к достижению Божественнаго и существеннаго разума. Не стужаемь же сицевый от плотских и нечистых страстей, но чисте убо представ, мнит не ктому действу некоему противну быти в нем. Темже непщует Божественно быти явление, бываемое ему от беса, многу зело хитрость употребляющаго, и чрез мозг сопряженный тому свет пременяющаго и образующаго оный, якоже предрехом. 75. Божий ангел представ, словом единым все сопротивулежащее действо отгоняет от нас, и движит свет ума непрелестно действовати. 76. Еже глаголется во откровении, взяти ангелу фимиам, да даст молитвам святых{Иоан гл. 8, ст. 3.}, мню благодати быти чрез (с. 1182) ангела действуемей: разум бо влагает истинныя молитвы, во еже стати прочее вне всякаго смущения, уныния же и лености уму. 77. Фиалы с фимиамы, молитвы быти глаголются святых, яже двадесять и четыре старцы приношаху{Апок. гл. 5, ст. 8.}. Фиал же разумеется дружество, еже к Богу, или совершенна и Духовна любовь, в нейже молитва действуется духом и истиною. 78. Егда непщуеши не требовати тебе слез в молитве твоей о гресех, зри, колико отстоиши от Бога, должен сый выну быти в нем, и тепльше прослезишися. 79. Воистинну ведый меры твоя, сладце да восплачеши, окаевая себе по исаию: како нечисты устне имый, и посреде сицевых, сиречь, сопротивных людей сый, дерзаеши ко Господу саваофу предстати{Исаии гл. 6, ст. 5.}. 80. Аще истинно молишися, многое извещение обрящеши: и ангели приидут к тебе якоже и к даниилу{Дан. гл. 6, ст. 22.}, и вины бываемых возвестят ти. 81. Веждь, яко святии ангели увещавают нас к молитве, и сопредстоят нам радующеся вкупе, и молящеся о нас. Аще убо вознерадим, и приимем помыслы противныя, зело раздражаем их, яко тии о нас подвизаются толико: мы же ниже о себе хощем умилостивляти Бога, но презирающе свое служение, и тех Владыку и Бога оставляюще, бесом нечистым собеседуем. 82. Молися кротко и несмущенно, и пой разумно и согласно, и будеши яко птенец орлий в высоту вземлемый. 83. Псалмопение убо страсти укрощает, и невоздержанию тела мирствовати соделовает: молитва же свое уму действие действовати устрояет. 84. Молитва есть, подобающее достоинству ума действие, или лучшее и чистое того употребление. (с. 1183) 85. Псалмопение убо многоразличныя премудрости есть: молитва же, предначинание есть невещественнаго и многоразличнаго разума. 86. Разум изряднейший есть: споспешник бо есть молитвы, мысленную силу ума возбуждающий к видению Божественнаго разума. 87. Аще не у приял еси дарование молитвы, или _псалмопения, проси неотступно, и восприимеши. 88. Рече же им и притчу, како подобает им всегда молитися, и не стужати си{Луки гл. 18, ст. 1.}. Темже не унывай, ниже изнемогай, яко не приемый: приимеши бо последи. И приложи притче: аще и Бога, рече, не боюся, и человек не срамляюся, но зане труды ми дает жена, сотворю суд ея{Луки гл. 18, ст. 4.}. Сице убо и Бог сотворит отмщение вопиющих к нему день и нощь вскоре. Благодушествуй убо терпя крепце в святей молитве. 89. Не хощи, якоже ти мнится, но якоже Богу угодно, быти яже о тебе: и будеши не смущен и Благодарен в молитве твоей. 90. Аще и с Богом мнишися быти, блюдися от беса блуднаго: зело бо есть прелестник, и завистнейший, и хощет крепчайш быти подвига, и трезвения ума твоего, яко и от Бога отвлещи того со благоговением и страхом предстояща ему. 91. Аще молитве прилежиши, уготовися противо нападений бесовских, и терпеливно биения их сноси. Яко бо звери дивии найдут на тя, и все твое озлобят тело. 92. Устрой себе, яко искусный подвижник: аще внезапу узриши мечтание, не колеблися, аще мечь противу тебя извлеченный, или свещу горящую, не смущайся, аще зрак некий студный и кровавый, никакоже низпадай душею: но (с. 1184) стой исповедая доброе исповедание, и небоязненно воззриши на враги твоя. 93. Скорбная терпяй, и радостная получит: и в горестных пребываяй, сладостных не лишится. 94. Зри, да не прельстят тя некиим видением лукавии беси, но буди внимая, обратися на молитву и призывай Бога, да, аще от него есть помысл, сам тя просветит: аще же ни, абие прелестника отженет от тебе, и дерзай, яко не постоят пси, тебе тепле к Богу молением притекающу. Абие бо невидимо и неявленно Божиею силою биеми далече прогонятся. 95. Праведно есть, ниже коварства сего тебе не ведети яко иногда разделяют себе беси: и аще возмниши помощи взысковати, входят прочии во образех ангельских, первых отгоняюще, во еже ти прельститися от них мыслию, аки воистинну сущим ангелом. 96. Смиренномудрию многому прилежи и мужеству, и не прикоснется души твоей прилог бесовский, и рана не приближится телеси твоему, яко ангелом своим заповесть о тебе, сохранити тя{Псал. 90, ст. 10.}, и невидимо всякое сопротиволежащее действо отженут от тебе. 97. Шумы, топоты, вопли и биения от бесов услышит, чистей прилежай молитве: но не падет, ниже предаст помысл, глаголя к Богу: не убоюся зла, яко ты со мною еси{Псал. 22, ст. 4.} и подобная. 98. Во время сицевых искушений краткую, но непрерывную молитву имей. 99. Аще претити будут ти бесове внезапу от воздуха проявившеся, и ужасити тебе, и восхитити ум твой, да не убоишися их, ниже всяко смутишися о их прещении. Устрашают бо тебе искушающе, еда како внимаеши им, или конечно их презрел еси. (с. 1185) 100. Аще Богу вседержителю, и содетелю, и промыслителю вселенныя предстал еси в молитве, что сице безсловесно предстоиши, яко мимо прейти тебе непреоборимый страх его, и комаров и жуков боятися? Или не слышал еси глаголющаго: Господа Бога твоего да убоишися{5 Моис. гл. 6, ст. 13.}? и паки: Егоже вся боятся, и трепещут от лица силы его{2 Парал. гл. 36.} и прочая. 101. Якоже хлеб пища есть телеси, и добродетель души, сице и уму Духовная молитва, пища есть. 102. Не фарисейски, но мытарски молися в Священнем месте молитвы: да и ты оправдишися от Господа. 103. Подвизайся не проклинати кого в молитве твоей, да не яже зиждеши, разориши, ненавистну творя молитву твою. 104. Должник тьмою талант, да накажет тя яко аще не оставиши клеврету, ниже сам получиши оставление: предаде бо его, глаголет, мучителям{Матф. гл. 18, ст. 34.}. 105. Остави потребы тела во время стояния на молитве: да не бодомь от блохи, или вшицы, или комара, или мухи, оттщетищися великаго прибытка молитвы твоея. 106. Дойде до нас, яко некоему от святых молящуся, толико противуста лукавый, яко вкупе внегда воздевати руце, тому яко льву преобразитися, и воздвигнути прямо предния ноги и своя кохти от обоих стран в два чресла вонзнути подвижника, и не отступити, прежде аще руце опустит: тойже никакоже ослаби сия, дондеже обычныя молитвы исполнил есть. 107. Сицеваго уведехом и в рове безмолвствовавшаго иоанна малаго, паче же превелияго инока, иже не движимь пребысть от Божияго собеседования, бесу в виде змия обвившуся округ его, и ядущу его плоть, и в лице его изрыгающу. 108. Читал еси всяко и жития скитских иноков, якоже рече, яко глаголющу авве феодору слово братии, приидоша две (с. 1186) ехидны под нозе его: он же несмущенно сотворив тыя яко комару, прия оныя внутрь, дондеже преста глаголати слово: и тогда оныя показа братии, повествуя о них. 109. О инем паки чтохом Духовнем брате, яко молящуся ему, ехидна пришедши коснуся ноги его: он же не прежде отпусти руце, дондеже обычную соверши молитву, и ничтоже врежден бысть возлюбив Бога паче себе. 110. Не высокопарно око имей в молитве твоей, и отвергся своея плоти и души, по уму живи. 111. Иному некоему крепко молящуся святому в пустыни безмолвствующу, беси предстоявшии чрез две седмицы, обращаху и потрясаху на воздух вземлюще его на рогозине, и ниже всяко могли свести ум его от горячайшия молитвы. 112. Иному паки Боголюбиву, и молитву мыслию творящу, в пустыню ходящу ангели предсташа два, и ему, имуще его посреде, сопутствоваху: он же ниже сим внят всяко, да не лучшаго оттщетится. Помняше бо апостольское слово глаголющее: ни ангели, ни начала, ниже силы возмогут нас разлучити от любве Христовы{Рим. гл. 8, ст. 38.}. 113. Равноангельный бывает инок молитвою, желающий видети лице отца, иже на Небесех. 114. Не ищи отнюд зрака или образа прияти во время молитвы. 115. Не желай ангелы видети, или силы, или Христа чувственне, да не конечне несмыслен будеши, волка вместо пастыря приемля, и враждебным бесом покланяяся. 116. Начало прелести ума, тщеславие, от негоже движимый ум во образех и зрацех покушается описати Божество. 117. Аз мое возглаголю, еже и юнейшим рекох: блажен ум, иже во время молитвы совершенное безвидие стяжа. (с. 1187) 118. Блажен есть ум, иже безмолвно моляся, множайшее желание присно к Богу приемлет. 119. Блажен есть ум, иже во время молитвы невеществен и нестяжателен бывает. 120. Блажен есть ум, во время молитвы совершенное терпение стяжавый. 121. Блажен есть инок, вся человеки яко Бога, по Бозе разумеваяй. 122. Блажен есть инок, всех спасение и преспеяние яко свое, со всякою радостию зряй. 123. Блажен есть инок, всех отребие себе быти непщуяй. 124. Инок есть от всех отлучившийся, и ко всем присоединенный. 125. Инок есть единаго себе со всеми непщуяй, зане в коемждо себе неиземлемо мнится зрети. 126. Сей молитву совершает, иже присно все первомыслие свое Богови плодоносит. 127. Всяку ложь, и всяку клятву отвергни яко инок, молитися хотяй: аще же ни, всуе воображаеши несвойственное. 128. Аще Духом молитися хощеши, ничесоже да восприимеши от плоти, и не будеши имети облак противуомрачающий тебе во время молитвы. 129. Ввери Богу потребу тела, и явлен будеши, яко и Духа потребу вверяеши ему. 101. Аще получиши обетования, царствовати будеши. К тем убо взирая, сладостно понесеши настоящую нищету. 131. Не отрицайся нищеты и скорби, вещества свободныя молитвы. 132. Да будут тебе телесныя добродетели в залог душевным, и душевныя Духовным, и сии невещественному и существенному познанию. (с. 1188) 133. Блюди моляся о помысле: аще удобно утишится, откуду бысть то: да не отай нападение претерпиши, и прельстився предаси себе. 134. Овогда беси подмещут тебе помыслы, и паки возбуждают тебе сиесть молитися на них, или прекословити им, и самоизвольно уступают, да прельстишися, возмечтав о себе, яко начал еси побеждати помыслы и устрашати бесы. 135. Аще молишися на страсть или беса стужающаго ти, помяни глаголющаго: Пожену враги моя, и постигну я, и не возвращуся, дондеже скончаются: оскорблю их, и не возмогут стати: падут под ногама моима{Псал. 17, ст. 38.}, и прочая. Сия же благовременно возглаголеши, смиренномудрием себе вооружая противу сопротивоборцев. 136. Не мни стяжати добродетель, прежде неже даже до крове ея ради ополчился еси. Подобает бо даже до смерти противитися греху мужественно и непорочно{Евр. гл. 12, ст. 4.}, по Божественному апостолу. 137. Аще воспользуеши кого, повредишися от инаго: яко да озлобляемый речеши, или сотвориши чтолибо безместное: и зле расточиши, яже добре собрал еси: то бо есть намерение лукавых бесов. Темже внимати подобает разумно. 138. Нападения от бесов наведенная приемли, тщася, како избавитися от порабощения их. 139. Нощию убо возмущати чрез самех себе ищут Духовнаго учителя лукавии беси: и днем чрез человеки, обстоянии, и клеветами, и злоключениями его окружающе. 140. Не отвергай усмарей: аще бо и биюще попирают, и растягающе строгают, но онеми одеяние твое светло бывает. 141. Елико не отверглся еси страстей, но ум твой сопротивляется добродетели и истине, не обрящеши благовонна фимиама в недре твоем. (с. 1189) 142. Помолитися ли хощеши: преставяся от зде сущих, жительство на небесех имей выну, не словом просте нагим, но деянием ангельским, и разумом Божественнейшим. 143. Аще бедствуя токмо помниши судию, яко страшен и неумытный есть, не у научился еси работати Господни со страхом и радоватися ему с трепетом{Псал. 2, ст. 11.}. Веждь бо, яко и в Духовных ослабах и пированиих, паче со страхом и благоговением служити ему подобает. 144. Ведущий муж, не прежде конечнаго покаяния воздержася от печальныя памяти прегрешений, и будущаго в вечном огне праведнаго о тех истязания. 145. Прегрешеньми одержимый и распалением гнева, и дерзаяй неблагоговейно простретися к познанию Божественнейших вещей, или и к невещественней приступити молитве, сей да приимет апостольское запрещение, яко несть безбедно ему, нагою и непокровенною главою молитися{1 Кор. гл. 11, ст. 4.}. Должна бо, глаголет, сицевая душа на главе власть имети предстоящих ради ангел, благоговением и смиренномудрием подобающим одеянна. 146. Якоже болящему очима не воспользует в постоянном полудни и зельнейшем знои, непокровенное и напряженное солнца зрение: сице и страстному и нечистому уму, сущия в дусе и истинне страшныя и преестественныя молитвы воображение никакоже воспользовати может: но и напротив, к негодованию противу себе таковый возбуждает Божество {Матф. гл. 5, ст. 23.}. 147. Аще с даром пришедшаго ко олтарю, не прия ничтоже приемляй, и ничесоже требуяй, дондеже смирится с ближним скорбящим на него: смотри, коликаго хранения, и разсуждения потреба, да благоприятный Богу на мысленном жертвеннице фимиам принесем. 148. Не буди словолюбив, ниже славолюбив: аще же ни: не ктому на хребте твоем, но на лице твоем делают (с. 1190) грешницы: и будеши порадование им во время молитвы, влекомь и прельщаемь от них помыслы безместными. 149. Внимание молитвы ищущее молитву обрящет: молитве бо и нечто ино паче внимания последствует, о немже тщатися подобает. 150. Якоже всех чувств лучшее есть зрение: сице и всех добродетелей, молитва есть Божественнейша{Луки гл. 18, ст. 1.}. 151. Молитвы похвала не просто, количество, но качество: и сие яве творят вшедшии в Церковь помолитися: и, вы же молящеся не лишше глаголите, и прочая{Матф. гл. 6, ст. 7.}. 152. Елико угождению внемлеши тела, и ум твой, красная обемлет жития сего, не у молитвы узрел еси место: но еще далече блаженный тоя путь отстоит от тебе. 153. Егда став на молитву выше всякия иныя радости будеши, тогда воистинну обрел еси молитву. (с. 1191) Тогожде Преподобнаго и Богоноснаго отца нашего нила постника, слово постническое, зело нуждное и преполезное. Любомудрствовати покусишася и от еллин мнози, и от иудеев не мало. Едини же истинней премудрости поревноваша ученицы Христовы. Понеже едини они премудрость имеяху учительницу, делом подобающее сицевому начинанию житие показующую. Первии бо якоже на позорищи игралищное действие притворяюще, чуждим себе украшали обличием: имя тщетно вземлюще, любомудрия истиннаго не имуще: в хламиде, и браде, и жезле любомудрие показующе: телу угождающе, и похотем яко владычицам служаще: чреву суще раби, и подчревным сластем, яко дело естественно приемлюще оныя: гневу повинующеся, и славе чудящеся, к богатым трапезам яко псичища алчно наскачуще, не ведяще, яко прежде всего свободну быти подобает любомудрцу: и паче бегати, да не раб будет страстем: нежели да не раб будет кому купленный: человеку бо быти рабом, ничимже мню не повреди право живущаго: страстем же яко владыки имущу служити сластем, срам нанесе и смех мног. Суть убо у них отнюд о деянии вознерадевшии, словесное любомудрие, якоже мнят, восприявшии: высокомудрцы нецыи суще, и неудобверуемых сказателе. И небесе величество, и солнца меры, и звезд действия ведети возвещающе, овогда же и Богословствовати покушающиися, идеже и истина непостижна, и гадание прибедственно, живуще же валяющихся свиний безчестнее. Аще же и (с. 1192) нецыи быша деятельнии, сих быша худшии, славам и хвалам продавшии труды. Ничесого бо инаго ради, разве показания и тщеславия ради, умышляху сии окаяннии многая: и малость и уничижение, за сицевое пременяюще злострадание. Сие бо, еже молчати всегда, и былием питатися, и рубищами власяными покрывати тело, и в дельве заключившимся пребывати, ни единаго воздаяния по смерти чающим, всякаго безумия есть далечае. Вкупе с сею жизнию окончавати воздаяния добродетели, и подвиг предложити венцев время себе неимущий, и борьбу всегдашнюю, почестей лишенную и потыкания, ничтоже кроме потов имущая. От иудей же елицы сие избраша житие, суть ионадава сыны, всех сице жити хотящих предающихся, в тожде возводят жительство: в кущах обитают всегда{Иерем. гл. 35, ст. 6.}: от вина же и всех к сластолюбию влекущих воздержавающеся, и пищу имуще простую, и потребу тела умеренну: зело убо прилежаще правоучительному навыкновению, в умозрении множае пребывают: отсюду же и ессеи именуются, сие являющу имени. И просте, есть у них исправляемо любомудрия намерение, никакоже делом противным сущим обету. Но кая подвигов польза им, и притруднаго пребывания, подвигоположника, убившим Христа, и сим бо подобне трудов погибает мзда, отвергшимся раздаятеля почестей, и истинныя жизни: и сего ради в любомудрии погрешившим. Любомудрие бо есть нравов устроение, со мнением истиннаго о Божестве познания. В сем же погрешиша обоя, иудеи и еллини, пришедшую с небес премудрость отринувшии, и кроме Христа любомудрствовати покусившеся, тому единому делом и словом истинное любомудрие показавшу. Сей бо первый к тому житием путь откры, жительство показавый чисто, и вышшу присно телесных страстей душу нося: последи же и сию презрев, егда устрояемое (с. 1193) от него спасение человеков взыскиваше смерти. Уча сими, яко подобает любомудрствовати право изволяющу, отрещися всех сладостных жития, труды же и страсти доблественно побеждати, презирающу тело: имети же ниже душу честну: и сию усердне предавати, егда ради показания добродетели, отложити бы ю потребно было. И сему, восприимше, подражаша житию святии апостоли, вкупе внегда званным им быти, отвергшеся живота, и презревше отечество, род, имение, к жестокому и притрудному абие пременишася житию, сквозь вся прошедше неудобства, оскорбляеми, озлобляеми, гоними, наготующе, самых нуждных не имуще, последи же и на смерть дерзнуша, добре во всем учителю подражавше, и житием оставивше изряднейший образ жительства. Но егда написовати от сего образа Христиане свое житие долженствующе, или не восхотеша, или изнемогоша к подражанию: не мнози же нецыи возмогоша выше мирских возникнути смущений, и избегнути сущия во градех бури, и сице вне молв бывше, уединенное облобызати житие: изображение апостольския сотвориша добродетели: стяжанию нестяжание предсуждше, безпечалия ради: пищи же приумащенней просте уготованную предпочетше ради укрощения страстей, малою пищею потребу исполниша тела: одежд мягких и кроме потребы, яко человеческаго сластолюбия умышление презревше, простую нужды ради тела и неизбранную употребляху ризу, не любомудро быти непщевавше попечение еже о небесных, к долу лежащим, и зверем без труда прибывающим обращати: не ведеша украшения, вне человеческих бывше страстей, не бяше у них лихоимствуяй, или лихоимствуемый, судяй или судимый: имяше бо кийждо судию неумытнаго свою совесть, не ин убо богатяшеся, ин же нищетствоваше: ниже ин убо истаяваше гладом, ин же расторгашеся пресыщением: восполняше бо оскудевающих потребу избыточествующих щедролюбие. И бяше равенство, и равножительство, ради преимуществующих к смиреннейшим (с. 1194) добровольнаго общения изверженну сущу неравенству: паче же ниже тогда бе равенство: творяше бо и тогда неравенство, смирятися паче тщащихся усердие: якоже творит ныне паче прославитися любопрящихся безумие. Изверженна бе тогда зависть, изгнанна ненависть, удалено тщеславие, истреблена гордость, разрушено все крамолы виновное: к умножению бо страстей мертвы некако быша, и нечувственни: ниже во сне мечтание тех приемлюще, занеже добре с начала отвратитися им сих воспоминания: от повседневнаго подвига, и терпения, на сицевое навыкновение возшедшии. И просте, светильники быша во тьме светящии, и звезды постоянныя мрачную жития нощь просвещающия: и пристанищ защитницы в себе не обуреваемии: всем удобно показующии избегати приражения страстей безвредно. Но неблазненное оно жительство, и еже на Небесех пребывание, якоже образ временем от нерадения списывающих, по малу умаляемый, в крайнее неподобие приходит, и далече от первоначальнаго образа отстоит. Паки бо распеншиися миру, и отвергшии житие, и отрекшиися быти человеки, и ко безтелесных естеству безстрастия единообразием востекати подвизающиися, возвратихомся вспять куплями житейскими, и приобретении безчестнейшими, помрачающе добре поживших, целомудрие, и Благохвалимых быти могущих ради своея добродетели, хулимым быти творяще своим невниманием{Луки гл, 9, ст. 62.}. И рукоять рала держим, образ храняще честен: управлени же не бывающе в царствии небесное за обращение вспять, и за бытие должных со многим противящеся тщанием. Не ктому во удобь продаемое и удобь обретаемое к жизни у нас в тщании есть, ниже безмолвие, ко удалении от древних скверн полезное учреждено есть. Стужение же дел, ко истинному намерению безполезно имущее тщание предпочтеся: и о веществе попечение, Спасительная победи увещания{Матф. гл. 6, ст. 33.}. Господу (с. 1195) бо всяко от попечения о земных отводящу, и единаго искати Царствия Небеснаго повелевшу, яко противным путем потшавшеся шествовати, пренебрегохом владычни заповеди: и от промышления онаго отступльше, в руках положихом надежду. Тому бо глаголющу{Матф. гл. 6, ст. 26.}: Воззрите на птицы Небесныя, яко не сеют, ни жнут, ни собирают в житницы, и отец наш Небесный питает их{Матф. гл. 6, ст. 28.}. И паки: Смотрите крин сельных, како растут, не труждаются, не прядут{Матф. гл. 10, ст. 10.}. Но и пиры, и влагалища и жезла носити возбранившу, и единем ходити непреложнейшим повелевшу обетованием, еже апостолом во Благотворение прочих человек посылаемым заповеда рек{Матф. гл. 10, ст. 10.}: Достоин делатель мзды своея: известнейшее в промышлении подобающих обетование оное паче нашего попечения ведый. Мы же землю, елику аще можем стяжати, не отрицаемся: овец же стада, и волы орющия, видом и величеством добры, и ослы упитанныя купуем: да тыя убо подают волну к потребе изобильно: волы же, сущим от земледелия приуготовлениям служаще, нам убо пищу, себе же и прочим животным корм подают: бременоносящая же подяремная, своей стране оскудевающая, от дальныя страны привозимыми восполняющая: нужную пищу да приуготовляют несладительно нам соумножающая житие: не точию же, но и от художеств избираем прибыточнейшая, и отнюд не подающия времене памяти Божия все к себе влекущая упражнение, осудивше, якоже мнится, промыслителя немощь, или себе о первом обете. Аще бо и не словом сие исповедуем, являем делы, радующеся житейских человек пребыванию, егда таяжде, яже и они умышляем. Еда како и множае в телесных пребываем трудолюбиих, яко уже многим приобретение непщевати благочестие, и ни чесого инаго ради древнее оное умышляти безмолвное и блаженное житие, точию, яко да притворным благочестием, (с. 1196) притрудных служений избегнем: свободу же наслаждения стяжавше, невозбранно на угодная нам стремление прострем: со многим безстудием кичащеся пред простейшими, овогда же и пред преимущими, яко вину наглства, а не смирения и кротости, вознепщевавше быти добродетельное житие. Сего ради и отчествовати нас долженствующих, яко простый народ зримся: и от пришельцов и всяких человек: наипаче на торжищах смешени бываем: ничтоже паче прочих, якоже подобаше, изрядно имуще: не от жительства, но от образа познаватися хотяще, и сущих в добродетели отрицающеся трудов, за тыя славы безумно желаем. Сень бывшия некогда истины показующе. И ныне некто восприяв почтенный сей образ, и никакоже скверны души омыв, ниже впечатленныя образы ветхих прегрешений изгладив из мысли своея, но еще, еда како сих мечтаньми безстудствуя, и нрав не у во угождение обету наставив, ниже уведев, что есть, еже по Бозе любомудрия намерение, уже фарисейску бровь притвори, велемудрствуя образом: и обходит орудия нося, ихже художеству не научися: и ведение возвещает являемым образом, егоже ниже краем уст вкуси: камень вместо пристанища, и вместо храма гроб повапленный: и вместо овцы волк, на пагубу прельщенных обретаяся явлением. Егда бо сицевии из монастырей избегше, занеже жестокости жития понести не восхотеша, пиршествуют во градех, тогда прочее от нужды чревныя преклоняюще выю, на обольщение иных, образ благочестия яко прелесть обносят, вся деяти терпяще, елика потреба понуждает тела. Ничтоже бо нужды естественныя насилованнее, к неприступным приступ удобен умышляющия: наипаче егда и праздность прибудет к тому. Поучився, како и коварнее умышления успевают почитают убо сии домы богатых, не менее ласкателей: на торжищах же яко рабы купленные к ним притекают, приближающихся отгоняюще, отревающе же всех, удобный проход им подати тщатся, (с. 1197) и сия творят трапезы ради, к сладостным яствиям желания укрощавати не обучившеся: и от моисеа заповеданный потребы ради рылец за поясом носити не восхотевше. Ведели бо бы сие стяжавшии, яко всякаго услаждения брашен предел, глад бывает, и простая снедь потребу исполняющая тела, безвременнаго вожделения прикрывает безобразие{5 Моис. гл. 23, ст. 13.}. Сего ради имя Божие хулится, и превожделенное житие зело бысть презренно: и истинно по добродетели живущих стяжание, прелесть возмнеся. И отягчаваются убо грады от всуе обходящих: стужаеми же бывают сущии в домех, и самый их зрак им неприятен, зрящим их безстуднее нищих при вратех пребывающих. Мнози же и прияты в домы, и благочестие некое притворяюще, и мысль коварную притворства личиною прикрывше, последи же окрадше тех отидоша, якоже на всю их жизнь безчестию разлитися устроивше. Сии убо яко губители изгоняются из градов, сущии иногда целомудренницы: и яко нечистии, ненавидими бывают не менее проказою одержимых: и разбойником, и стен прокопателем восхотел бы кто верити паче, неже иноческое житие проходящим: удобее к предохранению явную хитрость, неже в тайне злоумышленное достоверие непщующе. И сих убо, ниже начавших благочестие, ниже уведевших сущее от безмолвия приобретение, от нужды егда како некия понужденных к иноческому житию безразсудно: и купли вину к снисканию нужных непщующия вещь, еже бы, мню, честнее проходили быша, не ко всех дверем приходяще, но большее приятий стыдение показовали бы образом, и хотящих подаяние телу нуждно прияти: неизвестно, аще любосластвующих безмерная вожделения возобновило лакомство, и неисцельне болящих исцелити трудно. Како бо бы кто и могл сказати здравия пользу, во здравии никогдаже бывшим, но от самых (с. 1198) пелен в разслабляющем совоспитанным недузе, и неблагополучие естества обычай быти непщующим, ничимже различествовати тому от естественныя силы мняще. Излишно бо ко исправлению всякое слово, егда слышащих уклоняющееся к хуждшему тщание, словесем полезная совещающим сопротивляется: и наипаче егда корысти надежда питает вожделение, заграждает совету слух всячески страсть, яко ни единаго целомудренным наставлениям обретати входа, обращенней сущей к вожделению скверноприбыточества мысли. Мы же, _о возлюбленнии, иже любовию добродетели непщуем оставивше житие, и отвергшеся мирских похотей, и последовати обещавшеся Христу, что паки связуемся житейскими попеченьми? и зле зиждем яже добре разорихом первее? Что неприличне проходящих звание свое злосоветию приобщаемся, немощнейших желания возжигающе, своим о суетных тщанием, и быхом неискуснейшим лихоимания путь? Врачевати бо, не повреждати удобьпоползновенных, и вместо, еже угодно нам, полезное им предлагати, от Господа повелеся нам: яко да не безразсудным своим мы следующе хотениям, многих от простейших преткнутися сотворим, вина им люботщательнаго о земных попечения суще. Почто за велико вменяем вещество, еже презирати научихомся? богатством и стяжаньми обдержащеся, и на многая и неполезная попечения ум разделяюще: ихже тщание нас убо удаляет от нужднейшаго внимания, и нерадети о душевных Благих устрояет: в велию же погибель ведет зияющих к житейским вещем, светлое и высочайшее непщующих блаженство быти, еже от богатства наслаждение: любомудрствовати обещавающихся, и превыше сластей быти хвалящихся, но паче их самех о сих тщащихся? Ничесоже сице в мучение влечет неизбежно, яко еже многия своих творити зол ревнители: бывает бо подражавших погибель, приложение мучения учившему: и не отвергших, яко срамно подражание, осуждение не (с. 1199) мало, яко учители зол быша: ихже учение поноснейшее судивше избегали, целомудренный употребивше помысл. Темже никтоже да смущается глаголемыми, или исправите погрешительне, многих ради нерадения, к срамоте имени бываемая, или и имени отвергнитеся. Аще бо любомудрствовати предлежит, излишна суть стяжания, любомудрию и самаго тела отчуждение чистоты ради души увещающу. Аще же стяжавати и сладкая жития прияти некиим есть зело вожделенно: почто словом любомудрие чествуют, делом отчуждение к оному произволяюще, и деяния обета чуждая содевающе, честными украшающе себе именовании? Еда не срамно быти мним, о менших, ихже мирскими именуем, о преступлении законоположений спасителя поношаеми, пренебреженным его заповедем от долженствующих учитися, учимы бывающе? Егда бо прящимся нам глаголют: рабу Христову не подобает сваритися, но кротку быти ко всем: и паки любопрящимся о имениих, или стяжаниих: аще вземлет ризу твою кто, глаголет, и срачицу взяти остави ему{Матф. гл. 5, ст 40.}: что ино творят разве укоряюще нас, посмеваются и ругаются, сопротивная обету нашему видяще дела наша. Или бо не нуждно претися, стяжания притязующим, и вся елика о тех попечение нудит содевати. Разори кто предел винограда, и к своей присовокупи стране: ин впусти скот, ин воду текущую в вертоград отведе инуды: ибо яритися подобает, и неистовствующих хуждшему быти, сим всем отмщение дающу: и к судилищам пригвождену быти, в видении сущих упражнятися долженствующему уму, и в злохитрство деятельно прелагати силу зрительну, да нам ничтоже нас пользующих благоуспевает обилие вещей. Почто чуждая яко своя притяжаем, тяжки себе оковы вещества устрояюще, окаевающаго сицевых не слышаще? Горе бо, глаголет пророк, (с. 1200) умножающему себе не сущая его, и отягчающему узу свою тяжце{Аввак. гл. 2, ст. 6.}. Аще бо легки суть гонящии, по глаголющему: скорейшии быша гонящии вас паче орлов небесных{Плач. Иерем. гл. 4, ст. 19.}: мы же отягчаем себе мирскими вещми, яве яко коснее движущеся к течению, удобно от врагов яты будем. Ихже бегати научи ны павел глаголя: бегайте лихоимания{1 Корин. гл. 10, ст. 14.}: егда и благоустроеннии, внегда тещи им к почести аще не крепкою силою текут, много от постижения остаются гонящих врагов, скорейшия еда како стопы имущих. Великое к добродетели тщащимся есть препятие, к мирским вещем пристрастие, и души и телу множицею погибель содевающее. Что бо навуфеа Израильтянина погуби, не виноград ли завистный виновен ему смерти бысть, к зависти подвигнув противу него соседа ахаава{3 Цар. гл. 21, ст. 7 и 8.}? Что же два полуплемена вне земли обетования пребыти устрои, не множество ли скотов? Что же и лота от авраама отлучи, не пасомых ли множество, непрестанныя пастухом воздвижущее свары{Быт. гл. 13, ст. 7.}, последи друг от друга отторгшее их? Аще убо не токмо к зависти и рвению раздражают завистливых противу стяжания имущим: но и от лучших отводят стяжавших та, и сродство пресекают, и на други имети вражду устрояют: и к будущей жизни ничимже обще, и к настоящей ничимже особно пользуют: почто служения Божия удалившеся, вси бываем суетни? еда бо мы есмы совершающии жизнь свою? Бог есть сию устроеваяй, и человеческое убо тщание не улучившее Божия помощи, по нужде не достизает конца: Божие же смотрение, и кроме человеческаго содействия, совершенная подает благая. Что пользова онех свое тщание, к нимже глаголаше Бог: сеясте много, и внесосте мало{Аггеа гл. 1, ст. 6.}, отдунух я{Аггеа гл. 1, ст. 9.} от руку вашею? Чтоже по добродетели жившим оскуде от нуждных, ниже отнюд (с. 1201) пекущимся о тех? Не четыредесят ли лет в пустыне исраиль питашеся{2 Моис. гл. 16, ст. 35.}, ничимже от тех яже от земледелия наслаждающеся? И не востребоваша брашна: море новосоделоваше пищу нечаему, крастели изрыгая: небо же манну низводя{4 Моис. гл. 11, ст. 31. ст.}, дождь необычный и странный. Камень же влаги непричастный расторжен подаяше струи вод обильны: ризы же и сапоги служаху все время неветшаеми. Киим же земледелием при потоце илиа питашеся? не враны ли ему приношаху пищу{3 Цар. гл. 17, ст. 6.}? Не в сарепту ли пришедшу вдовица, и нужных требующая, хлеб подаяше, от уст чад своих отявши? Да покажет, яко и естеству предпочтеннейша есть добродетель. И сия предивна убо, обаче не неудобна: мощно бо и не ядущу жити, егда хощет Бог. Како бо илиа четыредесяти дней путь соверши в крепости яди единыя? Како же моисей восемьдесять дней на горе моляся Богу, человеческия не вкуш пищи пребысть{5 Моис. гл. 9, ст. 18.}? по четыредесяти днех снизшед, и о сотворении слияния телчнаго разярився, абие сокрушив скрижали, на гору востече, и толикожде паки дней пребыв на горе, сице вторыя скрижали приемь сниде к людем{5 Моис. гл. 10, ст. 4.}? Кий же помысл человечь вину чудесе сего представити может? Како слабое тела естество, толико движимо укрепися, ничесомуже восполняющу истощаваемую по всяк день дыханием силу? Разрешает же сие недоумение Божественное слово, егда глаголет: не о хлебе едином жив будет человек, но о всяком глаголе, исходящем изо уст Божиих{Матф. гл. 4, ст. 4.}. Почто убо небесное жительство на землю низвергаем, в вещественных углубляющеся попечениях, и в гной одеваемся, питаемии некогда на багряницах{Плач. Иерем. гл. 4, ст. 5.}? якоже о некиих иеремиа рыдая глаголаше. Егда бо светлыми и разжженными ко Богу восходим мысльми, на багряницах питаемся: егда же сицево оставивше устроение, (с. 1202) земным примешаемся вещем, в гной облачаемся. Почто надежду на Бога оставльше, плоть мышцы утверждаем, владычне промышление своим приписующе рукам, еже в величайший грех себе вменитися иов закля, наложившаго руку на уста облобызати{Иова гл. 31, ст. 27.}? Мы сие творити ныне не страшимся. Обычай бо многим, руце лобызати, от онех имети довольство глаголюще: ихже гадательне назнаменуя закон глаголет: иже ходит на лапах, нечист: и иже ходит на четырех всегда, нечист{3 Моис. гл. 11, ст. 27.}. На лапах же ходит, на руки опирающийся, и всю на них надежду имущий: на четырех же ходит, на чувственныя вещи уповающий, и к упражнению в тех непрестанному свой ум пригвождающий. О многих же ногах есть, крепко телесных держайся. Сего ради премудрый приточник, не две ноги имети совершенному хощет, но едину, и сию не часте к телесным вещем движиму. Не учащай, глаголет, вносити ногу твою к другу твоему, да не когда насыщься тебе, возненавидит тя{Притч. гл. 25, ст. 17.}. Аще бо не часте Христу о потребе тела стужающий, то бо есть сицевых другов намерение, якоже к своим ученикам глаголет Спаситель: вы друзи мои есте{Иоан. гл. 15, ст. 14.}: аще сие почасту творит, ненавистен бывает. Что убо постраждет, и како не мерзок будет, в сих непрестанно упражняющийся потребах, и никакоже к горней возбуждающиися жизни? Понеже не имеет голеней верху ног, дабы скакати на них от земли. Якоже бо голени соединением все убо приемлют первее на себе бремя тела, мало же приближшаяся земли, абие ввыспрь воскочити устрояют: сице разсмотряющий свойство вещей помысл, егда потребы ради тела смирится, абие потом горе легкое возсылает мудрование, ничтоже от бренных с тем возвышая помыслов. Еже бо имети правыя голени, бывает и не зело сластолюбивым, и долу лежащим всегда: но бывает и святым (с. 1203) силам, зане ниже всячески требовати им телесных, ниже свое к тем имети соизволение. Сие бо предзнаменуя великий иезекииль глаголет: яко беша голени их правы, и пернаты нозе их{Иоан. гл. 1, ст. 7.}: еже являет непоколебиму мысль, и быстродвижимое к умным существам онем стремление. Человеком же довлеет голени имети преклоняемыя, и овогда убо к телесным нуждам, овогда же к горе стремящимся душевным упражнениям употребляти оныя. Ради убо сущаго с горними силами сродства души, частократно к онем восходити: ради же тела, толикое о земных попечение имети, елико потреба принуждает. Всегда же насладительных приготовлений желати, не чисто есть воистинну, и неприлично человеку, благословесное искусившему познание. Определенне бо, и на четырех ходящее, а не просто рече, нечисто быти, но аще всегда на четырех ходило бы. Даде бо сущим в теле время низходити к потребе тела. Ибо ионафан с наасом брань имый амманитом, на четырех ходив победи{1 Цар. гл. 14, ст. 13.}, зане нужде естества точию служаше: подобаше бо брань имущу с плежущим на персех змием, (то бо нас толкуется) некое вмале хождением на четырех образовати к нему подобие: и сице воставшу в правоту свою, покорити того со многою удобностию. Что такожде и о иевосфеи повесть не наказует ли нас о телесных не зело пещися, ниже чувству свое вручити хранение{1 Цар. гл. 4, ст. 1.}: сей бо царь сый, и на одре своем почиваяй, жене дверь стрещи, повеле, приидоша же рихав и ваана, и обретше вратника пшеницу очищающа и дремлюща: утаившеся внидоста, и убиста иевосфеа{2 Цар. гл. 4, ст. 6.}. Вся бо спят, и ум, и душа, и чувство, телесным прилежащих. Еже бо вратнику очищати пшеницу, показует прилежное мысли в телесных упражнение. И не просте, но с некиим тех чистоту умышляющия (с. 1204) тщанием. Яко бо не в виде повести сему учит писание, яве оттуду: како бо царь жену вратника име, должен сый от множества оруженосцев сохраняемь быти, и всяку окрест себе имети достоинства сень: Или како сице бе убог, яко ею пшеницу очищаше? Но множицею к повести примешается еже паче слова, ради истины повестию знаменуемых. Коегождо бо ум, якоже царь внутрь пребывает, вратника чувств имея мысль: яже егда телесным себе вверит, телесное же есть, очищати пшеницу: удобно утаившеся наветницы, умерщвяют ум. Сего ради велик в праотцех авраам, не вверяет жене стрещи дверь, ведый удобопрельщаемое чувство, яко зрением чувственных услаждаемо, раздвояет ум, и увещавает сопричаститися сладких с тем купно, аще и неизбедно было бы причащение то явно. Но сам он приседит Божественным убо помышлениям отверстый подая вход, мирским же попечениям заключая дверь. Что бо нам от суетнаго в сих труда в жизнь пользы приходит? Не весь ли труд человечь, по екклесиасту, во уста его{3 Цар. гл. 6, ст. 7.}, пища же и одеяние, по апостолу, довольна к снабдению окаянныя плоти{1 Тим. гл. 6, ст. 8.}? Что убо безконечная творим, и трудимся на ветр, якоже глаголет соломон{Екклес. гл. 5, ст. 15.}? Тщанием о земных, возбраняюще души к Божественных благ наслаждению и плоть любяще и греюще множае потребнаго, аки врага от ближних и противных ту питаем, яко не точию обоюдной тоя быти брани, но от многаго преизбыточества и крепчайше ей подвизающейся противу души, почестей и венцев желати? Кая бо есть потреба телесе, яко тем извет творяще в нерешимая недоумения желание свое протязаем? Хлеб есть всяко и вода: не не источницы ли убо из_обильное подают питие? хлеб же не удобьснискиваемь ли есть руце имущим, и от таковых трудов избыточествовати можем, от нихже и потреба (с. 1205) исполняется телесе и мало, или ничтоже отнюд обременяющее? Одеяние ли мног подает труд? Ниже сие, аще не к обычному кичению, но к потребе взираем единей. Кия бо мягкия одежды, кий же виссон или порфиру, или хламиду первый носяше человек? Не от кож ли ему одеяние имети{Быт. гл. 3, ст. 21.}, и не былием ли питатися создатель заповеда? Сия положив пределы потребе тела, сице повелев и издалече отвращая ныне оказуемую в жительстве нелепоту человека. Не глаголю же, яко и ныне питати будет всяко Благочествующих нас, иже птицы питат небесныя: и одеет, иже крины сельныя толикою одея славою. Зане никакоже увещати мощно много отстоящих сея веры. Кто бо не со смирением подаст нужная по добродетели живущему? Аще бо человецы варвары, и брани законом пленившии иерусалим, вавилоняне, добродетель почтоша иеремии, и всякое ему подаваху служение телесное из_обильне, не точию к пищи потребная давше, но и сосуды, имиже обычай служити ядущим: како не почтут житие добродетельно единоплеменники, и помысл от наказания варварскаго паче очистившии к разумению благих, и добродетели ревнители! аще бо и не возмогоша тоя делатели быти за немощь естества, но обаче почитают добродетель, и подвижником оныя удивляются. Кто увеща соманитянину сотворити елиссею горницу, и поставити трапезу тамо, и престол и свещник{4 Цар. гл. 4, ст. 10.}? Не добродетель ли мужа? Что же вдовицу ону преклони, гладу всю страну потребляющу, своей потребе предпочтити пророка служение{4 Цар. гл. 17, ст. 12.}? Воистинну, аще не бы любомудрием илии восхищена была, не бы малое утешение жизни своея и чад отемши, уступила бы тому. Юже бо мало потом помышляше смерть, прежде времени сию избра, да щедролюбно учредит страннаго. Сотвори же таковыми их доблество, и в трудах неослабность, и житейских вещей презрение. (с. 1206) Нищету бо стяжавше, и в том даже ничесоже требовати преуспевше, безтелесным силам уподобишася. Темже и незнамениты суще по телесному, и неславны, вся содержащих, и действующих быша крепльши, с толиким дерзновением, царским венцем с украшенными разглагольствующе, с еликим ниже тии с подручными себе. На кая бо оружия надеяся, на кую же силу ко ахааву глаголаше илиа: Не развращаю аз исраиля, но разве ты, и дом отца твоего{3 Цар. гл. 18, ст. 18.}? Како же моисей ста на брань противу фараону, ничтоже имея, кроме добродетели, дерзости поможение? Како же елиссей собравшуся на брань воинству и двум царем исраилеву и иудину, глагола иораму: Жив Господь сил, емуже предстою пред ним: яко аще бых не лице иосафата царя иудина аз приял, то воззрел ли бых на тя, и видел ли бых тя{4 Цар. гл. 3, ст. 14.}? Ниже воинства подвигшагося убоявся, ниже ярости устрашився царевы, емуже во время брани вероятно и безсловесное возымети стремление помыслу подвига ради смущену бывшу, что бо может таково царь, каково добродетель? Кая порфира расторже реку, якоже милоть илии? Кая же диадима болезни исцели, якоже апостольстии судари? Обличи иногда пророк царя законопреступльша един, со всем суща воинством. И понеже ярость обличение возбуди, простер царь руку ко пророку и его не ят, и руку изсохшую не возможе возвратити к себе{3 Цар. гл. 13, ст. 4.}. И бе подвиг добродетели, и власти царския. И победа добродетели бысть. Не брася пророк, и добродетель низложи противника. Празден бяше подвижник, и вера делаше. Споборники царевы свидетели подвига быша. И рука ста свидетельствующая добродетели победу. Сия же творяху, зане души единей жити предызбраша, тела и телесных потреб отвращающеся: и всего вышшими их творяше, еже ни в чесомже потребу имети. Паче бо оставити тело изволяху, и яже во плоти жизни (с. 1207) свободитися, неже предати добродетели достоинство, и потребы ради телесныя ласкати кого от богатых. Мы же егда в требовании чесого бываем, оставив доблественно подвизатися к скорбных, якоже псичища с веселым двизанием хвоста, ласкаются к повергающим кость в мале не нагую, или крупицы: сице к богатым прибегаем, благодетельми их нашими и христиан попечительми нарицающе, и всякую их безызятно похваляюще добродетель, аще и в крайнем суть нечестии, да совершат искомое, не испытующе святых жития, ихже сиречь ревновати добродетели предположихом. Прииде к елиссею нееман князь силы сирийския{4 Цар. гл. 5, ст. 1.}, многи принес дары с собою. Что убо пророк? еда ли срете? еда ли притече? Не чрез единаго ли отрока потребу, еяже ради прииде, сказа? ниже пред лице прият его{4 Цар. гл. 5, ст. _и.}, да не принесенных ради исцеление подати возмнится. Сия же рекошася, не да научимся гордости, но да не потребы ради ласкаем любящих оная, яже мы презирати обещаваемся. Почто убо мы оставив намерение философии, земледелию и купли прилежим? Что велие пред Богом, аще свое в том мы ему привносим попечение, да и общее такожде с ним наше будет земледелию прилежание? Человеческое тщание землю разсекает и семена вметает: Бог же дождями благовременными напоевает семена в мягких недрах земли корению распростиратися устроевая: солнце возсиявает согревающее землю, и теплотою выспрь возводящее растения, дыхания ветров посылает возрасту питаемых плодов соразмерная: тонкими убо дыханьми подувая в начале на зеленеющее поле, да не знойными поглаждаемая дуновении, опалятся посеянная: крепчайшими же приражении ветров, во влагалищах млечный сок зерна в созрение приводя, во время млачения зной подая подобающий: во время же веяния способныя ветры: и аще бы едино что от сих (с. 1208) оскудело, суетен явился бы человеческий труд, и праздно было бы наше тщание, не запечатленно Божиими дарами. Многажды же и от сих к совершению оскуде ничтоже: обаче дождь велик и безвременен быв, или млачимый еще клас, или и чисту согромажденну пшеницу увлече. Овогда же и в самой житнице червь растли, из самых уст, якоже рещи, готову похитив пищу. Где убо нам, и к чесому полезно наше тщание, Богу кормило вещей держащу, и вся действующу, якоже хощет, и строящу? Но в немощех утешения требует тело, речет кто: и елико лучше есть умрети, неже содеяти что обету неподобающее. Всячески же, аще жити нам еще хощет Бог, то или силу подает телу, яко и труд от недуга нести могущую: или и венцы прияти за доблесть: или средство из_обрящет ко утешению изнемогающаго: и не оскудеет из_обретение источнику премудрости. Добре убо возлюбленнии, и зело добре, к древнему взыти блаженству, и древних ятися жительства: будет бо то всем, якоже мню восхотевшим удобно. Аще же и будет труд некий, не безплоден будет, довольное имеяй утешение, предпутешествовавших благохваление, и им последствующих исправление. Не малое такожде будет приобретение начавшим сицево житие, и потомству оставльшим жительства изящнаго образ, изнемогших ободрение. Да бежим яже во градех и весех пребываний, да сущии во градех и весех текут к нам. Пустыни возлюбим, да привлечем ныне бегущия от нас, аще любезно всячески сие некиим. Ибо о инех с похвалою писано есть, яко оставиша грады и обиташа на каменех, и быша яко горлицы скорбяще{Иезек. гл. 7, ст. 16.}: и креститель иоанн в пустыни обиташе, и вси к нему исхождаху живущии во градех{Мар. гл. 1, ст. 4.}, и ко зрению усменна пояса потщашася в шелковыя одеяни одежды: и непокровенное избираху злострадание, (с. 1209) позлащенныя имущии домы, и на украшенных многоценными камении одрах упокоению возлегание на песце предпочиташеся. И вся им быша стерпима, аще и паче обычая бывающая, облегчаваше бо в прискорбных чувствие, желание видети человека: жестокаго жития труд отемляше чудо добродетели. Толико есть добродетель богатства честнейши, и житие безмолвно имений многих славнеше. Колики во оно время беша богатии, и высокомудрствующии о славе, и умолчани суть: и чудо неславнаго даже до ныне воспевается, и память пустынножителя всем есть любезна. Приснопоемая бо добродетели слава, весть посылает своя доброты возвещающую. Отречемся убо скотопасства, да пастырский чин восприимем: оставим куплю поносиму, да многоценную стяжем маргариту: бежим делания земли, терние и волчец возращающия, да делатели и хранители рая будем. Вся отвергнем, и безмолвное изберем житие, да посрамим ныне нам в поношение стяжание вменяющих: ничто бо тако постыждает порицающих, яко в поношаемых исправление с кротостию. Бывает бо поношаемых пременение, поношающим посрамление. Срамно же и сие непщую, и есть срамно воистинну, о немже и от всех достойно посмеваеми бываем. Ныне бо некто пришед к иноческому житию, и обычаи точию подвига уведав, како молятся, сиесть, и когда, и кое есть жительства установление, учитель абие, имже не научися, бывает, и исходит, множество учеников привлекая, сам еще требующий учения, и толико паче, елико удобнее сие дело вознепщева: не ведый, яко всех есть тягчайшее о душах прилежание, требующих первее очищения ветхих скверн, последи же многаго внимания, дабы воображения учений прияти добродетели, ничесоже паче телесна подвига мечтавый, како исправит нравы подчиненных, како пременит лукавым обычаем одержимых? Како ратуемым от страстей поможет, ниже отнюд мысленную брань ведый? Или како на брани прилучающияся (с. 1210) раны уврачует, сам еще лежай в ранах, и обвязаний требуяй? Или всякое убо художество времене и учения требует многаго ко исправлению: едино ли художество художеств без учения снискивается: и к земледелию не дерзнет приступити неискусный, ниже врачебной хитрости ненаучен приступит ко врачебным делом. Обличится бо сей, яко не токмо ничтоже пользовавый болящих: но и тяжшую устроивый болезнь: той же оримую землю оляденевшею и былием заростшею соделавый: к единому же Богочестию яко всех легчайшему делу дерзновенно приступают тому не обучившиися: и неудобь исправляемое, удобно возмнеся быти многим: и еже не у себе, павел глаголет, достигша совершенно{Филип. гл. 3, ст. 12.}, то они познавших себе утверждают, ниже самое то, яко не знают ведущии. Сего ради удобь призираемо житие бысть, и проходящии е от всех поношаеми бывают. Кто бо не посмеется, вчера в корчемнице видя воду носяща, днесь яко учителя добродетели, от ученик окружаема: или не вдавне бед градских удалившася, ныне со множеством учеников чрез все с гордостию торжище идуща: аще же быша были уверены известно, яко мног есть труд наставляти прочих во благочестии, и последующее тому увидели бы бедствие совершенно, всяко бы яко превосходящаго их силу отреклися дела: но донележе сего не ведят, и славу непщуют быти начальствовати над иными, добровольно падают в ров, и в горящую пещь вскочити легко быти мнят, на смех убо подвизающе ведящих вчерашнее их житие, Бога же к негодованию о сицевой их дерзости. Аще бо илиа ничтоже избави от гнева Божия, ни старость честна, ни прежднее дерзновение, ни священническое достоинство, пренебрегшаго чад исправление: како что измет ныне от сицеваго негодования, ни от прежних дел достоверие имущих у Бога, ниже ведящих ни греха свойство, или (с. 1211) исправления образ: но неискусно любления ради славы приступающих к бедственному делу? Сего ради по видению фарисеями учителей Господь нарицаше: горе вам, глаголя, книжницы и фарисее лицемери, яко преходите море и сушу, сотворити единаго пришельца, и егда будет, творите его сына геенны сугубейша вас{Матф. гл. 23, ст. 15.}: самою же истиною, оных укорением предвещая о имущих послежде темижде уловитися прегрешеньми: да сему внемлюще, горе, удержат себе от безвременнаго желания человеческия славы, страшное помышляюще окаянство свое. Да увещает такожде и иов их, или подобне ему пещися о подчиненных, или отрещися сицеваго начальства, егда таяжде яже и он творити не ведят, ниже тоежде о вверенных себе тщание имети хощут. Аще бо он, и от сущих в мысли скверн сыновом чистым быти хотяй, жертвы вся дни о них приношаше, глаголя: негли когда сынове мои согрешиша, и в мысли своей злая помыслиша противу Бога{Иов. гл. 1, ст. 5.}: како сии и явных прегрешений разсматряти неведущии, ради сущаго еще в помысле их от борьбы со страстьми помрачения, приступают к начальствованию над другими, и врачевание иных приемлют не у своя страсти исцеливше: ниже своею победою иных к подобному побеждению наставити могуще? Подобает бо первее братися со страстьми, и во многом трезвении случающаяся на брани памяти предавати: и тако от своего искуса иных учити борению, и победу им удобнейшу творити, о образех брани сказав прежде. Суть бо нецыи одолевшии страстем великия ради, мню, жестокости жития, и не ведяще образа победы, зане аки в нощной брани последоваша сражениям, ниже вражия наветы разсмотряху умом. Сие гадательне творяше и иисус, в нощи иордан преходящему воинству, повелев из реки камение взимати{Иис. Нав. гл. 4, ст. 5.}, и вне реки столпообразно (с. 1212) поставив, обелити и написати, яко преидоша иордан, назнаменуя, яко подобает тайная пристрастнаго жития помышления в явление изводити, и яве творити, и не завиствовати иных знанию, да не точию прешедый разумеет образ прехождения, но да и тожде творити изволяющии, удобное по оному учению прехождение сотворят, и иных искус да будет и иным учение. Но сия убо ниже зрят тии, ниже иных глаголющих слышат: единому же тех внемлюще уверению, якоже наемником рабская повелевают служения братиям, в сем всю славу полагающе, да начальствуют множайшими. И есть им ревнование, да не меньше прочих общежительств во исхождениих их яко раби последствуют им, торжников паче, неже учителей образ показующе: егда бо словом повелевати удобно быти непщуют, аще бы и тяжка быша повелеваемая, делом же учити ниже мало терпят, явно всем свое творят намерение, яко не пользовати приходящия, но свою страсть совершити тщащеся, начальство восприимают сие. Да научатся же тии, аще хощут, от гедеона{Суд. гл. 6, ст. 11.}, и авимелеха{Суд. гл. 9, ст. 11.}, яко не слово, но дело возбуждает подвластных к подражанию: сему убо сотворшу себе время, древо, таже носящу то и глаголющу: еже видесте мя творяща, сотворите и вы. Сие же дело предлагая он всем общее, и себе предвчиняя в делание, и глаголя, от мене видите, и сице творите. И апостол глаголяй, яко требованию моему, и сущим со мною, послужисте руце мои сии{Деян. гл. 20, ст. 34.}: и сам Господь творяй и тогда учай{Деян. гл. 1, ст. 1.}: кого не уверяют, за достовернейшее почитати еже делы, неже еже словесы бывает учение? Сии же к сицевым убо образом смежают очи свои, горделиво же яже подобает делати, повелевают. Егда же уведети что себе от сих возмнят слышанием, якоже укоряемии от пророка о неискусстве своем пастыри, мечь на мышце (с. 1213) носят. Темже и мышца их изсыхает, и десное око их ослепляется. Нерадимо бо гордынь ради десное деяние, вкупе с собою погашает и свет видения. Сие же жестоко и безчеловечно пасущии страждут, егда скору ко отмщению имут силу: абие бо зрительная помышления от десных, Угасают: паки же деяния не имущая видения, увядают, ниже деяти что, ниже зрети могущим, не по бедре, но на мышце мечь препоясавшим. На бедре бо носяч мечь{2 Моис. гл. 32, ст. 27.}, употребляющии секущее своя собственныя страсти слово: на мышце же, казнь скору имущии на чуждая прегрешения. Сице бо и наас аманитянин{1 Цар. гл. 11, ст. 1.}, иже сказуется змий, претя прозорливому исраилю, извертети все десное его око, да ни едино помышление десное в нем сущее, к десному деянию ведет стяжавшаго е, ведый виновно сие великаго преспеяния от видения к деянию грядущим: бывает бо сицевым невинно содеянное ими, острозрительными ведения их очесы предусмотренное. А яко легкомысленных человек и ниединыя от себе пользы имущих, есть еже над иными восприяти начальство, явно и от искуса: не бо избрал бы кто безмолвия и видения вкусивый, неколико безмолвствовати наченший, житейскими попеченьми связати ум: удалив его от ведения, и горе суща, многая постизающа, к земным низвлещися вещем: явнее же и от славныя причти оныя, юже иоафам мужем сихемским предложи, глаголя: идуще идоша древа дубравнии помазати себе царя{Суд. гл. 9, ст. 8.}, и реша винограду, царствуй над нами{Суд. гл. 9, ст. 12.}, и рече им лоза виноградная: еда оставлю плод мой благ, егоже прослави Бог и человецы, и пойду владети древами{Суд. гл. 9, ст. 11.}? Подобне же и смоковнице ради своея сладости, и масличине ради своея тучности отвергшимся{Суд. гл. 9, ст. 9.}, терние, древо безплодное и бодистое, сих начальство восприя{Суд. гл. 9, ст. 15.}, ниже свою имущее (с. 1214) тучность, ниже подчиненных древ. Не бо райская древа, но дубравная просящая начальства, рече притча. Яко бо виноград, и смоковница и маслина отрекошася начальствовати над древами дубравными, паче своим веселящияся плодом, неже начальства достоинством: сице в себе некий зрящии плод добродетели, и от сего пользу ощущающии, аще и мнози к сицевому начальству понуждают, отрекаются, свою яже от многих чести пользу предпочитающе. А еже кленяше в притче древам, сие и человеком, куплями обязующимся, якоже древам онем прилучается подобне: или бо да изыдет, рече, огнь из терния, и пояст древа дубравная{Суд. гл. 9, ст. 15.}, или от древ да изыдет и пояст терние. Заветом бо сущим безполезным, нужно бедствию воспоследовати покаряющим себе наставнику неискусну, и самем начальство восприемлющим о неповиновения учащихся. Ибо учителя неискусство погубляет учащияся. И ученическое нерадение, бедствие приносит учителю, и наипаче егда от невежества его ослабевают они. Ниже бо пред учителем сокровенно что быти долженствует ко исправлению подначальных относящееся, ниже они презирати что от заповеданий учителя своего должни суть. Ибо и сим, дабы устроити себе, и тому, егда презрит согрешающих, тяжко есть, и бедственно. Ниже да вознепщуют отрады и наслаждения извет быти вещь: всех бо есть притруднейше управляти душами. Безсловесными бо управляющии и скотами, ни в чемже противящияся имут стада, и сего ради им начальство благоспешно бывает множицею: над людьми же начальствующим различие нравов, и лукавство сердца их, труднейшее творят начальство. И подобает восприемлющим оное, яко на подвиг притрудный идущим укрепитися, да и всех прегрешения со многими понесут незлобием, и в неизвестных неведения их ради, учат их долготерпеливо. Сего бо ради, купель волы во (с. 1215) храме на себе держат, свещник же весь тверд и обточен бысть устроен: являющу убо свещнику, яко светити иным предприемляй, должен всеми тверд быти частьми, и ничтоже легко имети или тщетно: и вся обточити излишняя, елика не имеяху указанием жительства непорочнаго пользовати зрящих. Под купелию же тельцем являющим, яко ничесогоже от находящих приимшу сицево дело отрицатися подобает: но и бремена и скверну носити меньших, дондеже безбедственно есть носити. Всяко бо, аще хощет кто чиста соделати деяния приходящих, нужно и самому некоей приобщитися скверне. Зане и купель очищающи омываемых руце, сама приемлет онех скверну. О страстех бо разглагольствующу, и иныя от сицевых скверн очищающу, не возможно не осквернену прейти. Самая бо память оскверняти мысль глаголющаго обыче. И аще же и не глубоко, гнусными вапами назнаменует начертания, но обаче лице ума сквернит словесе исхождением, аки шарами нечистыми возмущающи. Подобает же и начальнику сице быти ведущу, яко да ничтоже от умышлений вражиих утаено будет пред ним. Да тайная вверенным ему борения откровенно покажет, и о наветах противника предглаголя, без труда победу им подаст, и венценосцы от подвига возведет их. Но не мнози сицевыи и не удобь обретаемы суть. Великий убо павел о себе сие свидетельствует, глаголя: не не разумеваем бо умышлений его{2 Кор. гл. 2, ст. 11.}. Чудный такожде иов недоумея о сицевом, глаголет: кто открыет лице обличения его? в согбение же персей его кто внидет? двери же лица его кто отверзет{Иова гл. 41, ст. 4.}? А еже глаголет, сие есть: несть, глаголет, видимое лице на нем, многими бо одеждами покрывает лукавство: льстя видом прелестно, приседит же отай строя погибель. И да не и себе сопричислит к неведущим, яже в нем, глаголет (с. 1216) знамения его яве, ведый чудное в нем все действо. Очи его, глаголет, видение денницы, утроба же его щиты медяны{Иова гл. 41, ст. 9.}. И сия глаголет, обличая его коварство: яко да приемля он образ на себе светоносца, привлекает к себе зрящия, ухищряющу ему сие: внутренними же щиты смерть приближающимся соделовающу. И притча такожде бедственну быти вещь обличающи, глаголет: разсецаяй дрова, беду приимет в них, аще спадет сечиво{Екклес. гл. 10, ст. 9.}: разделяяй бо словом вещи, и непщуемая соединитися отлучаяй от соединения, и чужда всячески едино от другаго показати хотяй, истинная благая от мнимых таковых, аще не отвсюду утверждено имать слово, беду приемлет в слушающих, отпадшу утверждения слову, соблазна вину слышащим подающу. Сице некто от пришедших к елиссею, секий древо при иордане, и секире в реку впадшей, бедство зряй, ко учителю возопи глаголя: горе ми господине, и сие заемное{4 Цар. гл. 6, ст. 4 и 5.}. Сие же страждут неискусным учением учити покушающиися, и к концу приити не могущие, зане не по силе своей глаголют. Егда же посреде слышащих в сопротивном предлежащему чесомлибо обличени будут глаголющии, тогда неведение свое исповедуют о употребленном ими глаголе скорбяще: темже и великий елиссей, древо во глубину вверже, и на верх всплыти железо сотвори{4 Цар. гл. 6, ст. 6.}, недоумеваемое от ученика и во глубине крытися непщуемое открыв помышление, и пред очи слышащих то представив. Иордан же покаяние знаменует. Тамо бо совершашеся от иоанна крещение покаяния: о покаянии без испытания рекий, и открытием сокровенныя благости в презрение приити слышащим устроивый. Во иордане взя секиру, добре воистинну и явившеся древо износит от глубины железо, и на верх всплыти творит. Прежде убо креста сокровенно бысть о покаянии слово. Темже и восхотевый рещи что о нем, обличися безразсудно (с. 1217) дерзнув. После же креста явно всем бысть во свое время древом показанное. Сия же глаголю, не отвращая от начальствования над иными, ниже возбраняя наставляти некиих из новоначальных ко благочестию: но увещавая первее навыкнути добродетели, разсмотряя величество вещи, и не скоро предавати себе намерению: приятная убо помышляюще, и от ученик почтение, и от внешних славу: о последующем же бедствии не разсуждающе, и не прежде мирнаго состояния бранная орудия в сосуды претворяти земледельческия. Повнегда бо вся покорити страсти, и ниоткудуже ктому бранем стужати, ниже ко употреблению защитительных орудий нужду имети, добро есть возделовати иныя: но егда обладают страсти, и востает брань плоти, по мудрованию плоти, не подобает удерживати рук от оружий, но в тех непрестанно имети оная: да не время к нападению, нашу приимше ослабу наветницы, без труда одолеют нас. Яко бо добре о добродетели подвизающимся, и ради многаго смиренномудрия, не у победити мнящим, глаголет увещательне слово: Раскуйте мечи ваша на рала, и копия ваша на серпы{Исаии гл. 2, ст. 4.}. Совещавая им, да победив врагов, не всуе прочее упражняют себе, но на пользу иных от браннаго устроения обращают силы душевныя к возделанию онех, елицы еще в делех злобы избыточествуют: тако прежде сицеваго устроения, или ради неискуса, или высокоумия ради предприявшим паче своея силы, советует противное, глаголя: Разсецыте рала ваша на мечи, и серпы ваша на копия{Иоиля гл. 3, ст. 10.}. Кая бо и польза земледелия, брани землю обдержащей, и наслаждение плодов врагом паче, неже трудившимся обильно подающей: сего ради еда како и сущим еще в пустыни и с различными брань имущим языки исраильтяном, не повелевает к земледелию прилежати, да не бранным воспятит обучениям. (с. 1218) Во время же мира от врагов, сие употребляти советует глаголя: Егда внидете в землю, юже аз дах вам, и почиет земля{3 Моис. гл. 25, ст. 2.}, не будете сеяти: повинуется бо сие у него: и праведно, прежде бо совершения насаждаемая не бывают известна, колеблющимся еще в непостоянном обычае насаждати долженствующим. Чин бо и последование, аще во ином чесом, то и в делех благочестия есть, и подобает от начал приводити. Презревшии бо начало, и любосластнейшими прельстившеся, и по нужде ходити последованием чина увещаваются. Якоже иаков красотою рахили привлеченный, презре болезнь лииных очес{Быт. гл. 29, ст. 17.}, обаче не избы в стяжании сицевыя добродетели труда: исполни седмины и сея{Быт. гл. 29, ст. 27.}. Подобает убо законно подвиг проходити хотящему, не от конца к началом ни возводитися, но от начала преуспевати к совершенству: тако бо и сам получит искомое, и знаемых не укорно наставит к совершенству добродетели. Но мнози ни единаго труда сопривнесше, ниже мало или велико дело Благочестия исправивше, без разсуждения на имя текут, не бедственно то быти непщующе. И не точию не отрицаются поощряющим их некиим к делу, но и обходяще стогны всех влекут прилучающихся, всякое обещавающе угождение, якоже с наемники завет о пищи и о одежде положше. Нужда же тако любящим начальство, и хотящим со множеством во исходех являтися и на руководящих почивати, и всяко вид являти наставников, яко притворный образ вземшим, дабы не оставленым быти от являющих сие им служение: угождати много сластем их, и похотьми носитися невозбранно по пропастем, якоже всадником пустившим узду, и самопроизвольное им течение попустившим, якоже от сего по стремнинам носитися: и на всякаго нападати стоящаго на ногах, никомуже сущу отражающу и безчинным (с. 1219) стремлениям воспящающу. Но да послушают сицевии блаженнаго езекииля, окаявающаго иных сластем вещества подающих: и за угождение коегождо хотением, себе горе сокровиществующих: глаголет бо: Горе сшивающим возглавицы под всякий лакоть руки, и сотворяющим покрывала над всякую главу всякаго возраста, еже развратити души{Езек. гл. 13, ст. 18.} горсти ради ячмене, и ради укруха хлеба. Сице же и тии потребная телу от подаяний собирающе, и в швенных яко от рубищ тканиях возупокоевающеся, откровенною главою молитися, или пророчествовати должных сущих, покрывалами срамляют мужественное устроение возложением покровений в женское претворяюще, и души погубляюще, имже не подобаше умрети. И наипаче подобаше послушающим истиннаго учителя Христа отрещися, елика сила, иных управления. Глаголет бо к своим ученикам: вы же не нарицайтеся учители{Матф. гл. 23, ст. 8.}. Аще же петру и иоанну и всему лику апостольскому советоваше далече быти сицеваго дела, и недовлеющих себе непщевати к сицевому достоинству: кто убо будет прочее, паче онех о себе мечтаяй и достоинству приобщаяйся, егоже возбранени быша апостоли: или негли глаголяй, не нарицайтеся учители, не да будут, но да не нарицаются, возбраняет. Аще же бы кто не по своему хотению, зане единаго или другаго восприя, принужден был и множайшия наставляти: первее себе опасно да искусит, аще мощен есть, делом паче, неже словом учити, яже подобает творити, образ всякия добродетели свое житие предлагая учащимся. Да не преписующе оттуду безобразием падения помрачат красоту добродетели, потом да весть, яко не менее о подначальных, как и о себе подвизатися должен. Якоже бо о себе, тако и о тех воздаст слово, единою восприявый спасение их. Ибо святым тщание бысть, дабы не меньшими себя оставить в добродетелях (с. 1220) учеников, но от перваго состояния преводити в лучшее состояние. Тако апостол павел онисима от беглеца (слуги) мученика сотвори. Илиа же от орателя пророка елиссеа постави. Моисей же иисуса всех юнейша на лучшее устрои. Илий же самуила, и большаго себе показа. Естьли же и сих тщание содействова им к стяжанию добродетели: но по всему виновно предспеяния им бысть, еже имети учителей, возмогших возженную искру усердия в большее предспеяние возвеяти и возсияти сотворити. Сего ради и уста Божия быша, его хотения человеком завещавший. Слышаша бо сего глаголюща: Аще изведеши честное от недостойнаго, яко уста моя будеши: Чин же учителя и езекиилю Бог предлагает, научая каковых и из каковых подобает учеников приуготовляти. Сыне бо, глаголет, человечь, возми себе плинфу, и положиши ю пред лицем твоим, и да напишеши на ней град иерусалим{Езек. гл. 4, ст. 1.}. Знаменуя, яко от персти храм святый, ученика учитель соделовает. Добро же и сие: положиши его пред лицем твоим. Тако бо скорый успех будет ученику, ежели пред лицем учителя будет всегда. Частыя бо добрых примеров действия, подобныя образы начертавают не зело в жестоких и затверделых душах. Сего ради гиезий и иуда подпадоша, ов убо татьбе, ов же предательству. Понеже удалишася от очей наставника, яко аще бы пребыша у целомудренных, не бы прегрешиша, понеже опасность следует наставнику от нерадения учеников, о чем в следующем обяснил говоря: И положиши сковраду железну между тобою и между плинфою, и будет стена между тобою и между ея{Езек. гл. 4, ст. 3.}. Не хотящий бо преподати ленящемуся наказание, по еже сотворити ему от персти град, вспять бегущим от сицеваго устроения прещенныя муки приглаголати должен. Да оныя суще стена разлучит невиновнаго от виновнаго. Сие повелевая Бог езекиилю, глаголет: (с. 1221) Сыне человечь, стража дах тя дому исраилеву. И аще видиши мечь грядущь, и не проповеси им, приимет же некоего от них, душу его яко от руки твоея взыщу{Езек. гл. 3, ст. 17 и 18.}. Сицеву стену положи и моисей себе, глаголя исраильтяном: Внемли себе, да не взыщеши последовати им, по еже истребити их от тебе: бывает бо иже не радивейше мысли внемлющим своей, после отсечения страстей, яко ветви некия возницати начинают образы древних мечтаний: имже аще даст кто место часте нападати на владычество, и не возбранит вход им, абие восприимет страсти, подвижническое себе по победе паки творя житие. Бывает бо, что и укрощенныя страсти, равно как и волы привыкшие траву ясти, чрез нерадение укрощевающаго, паки соделоваются дикими, и подобную зверям восприемлют жестокость. А дабы сие не могло быть, глаголет: не взыщеши следовати им, по истреблении их от тебе, дабы чрез взыскание душа навыкши оных услаждатися таковыми мечтаньми, на прежния паки не возвратилася злодеяния. Сия ведая блаженный иаков бываема яко видима и часте размышляема, таковая паче вредят мысль, впечатлевая на ней яснейшия и явнейшия образы срамных мечтаний в сикимах скрывает боги чуждыя{Быт. гл. 35, ст. 2.}. Ибо труд иждиваемый для страстей сокрывает и погубляет оныя не на краткое некое время, но даже до днешняго дне, сиесть, все время. Понеже всему веку сораспростирается слово сие, ныне, настоящее всегда знаменуя время. Сикима же мышца сказуется, еже являет о страстях труд. Темже дает и иосифу сикиму{Быт. гл. 48, ст. 22.} изрядный на страсти ратующему в них труд. Ибо сими, иаков, мечем и луком, взяти глаголяй сикиму, показует, яко бранию и трудом облада страсти, сокрыв оныя в сикимстей земли. Мнится же, како противно являтися, еже боги скрыти в сикимех, и еже полагати (с. 1222) идола в тайне. То убо есть похвально, еже в сикимех скрывати, сие же укоризненно, еже полагати идола в тайне. Сице убо и с клятвою положи сие рекий, проклят положивый идола в тайне. Не сего бо мощно в земли всячески скрыти, и положити в тайне. Ибо в земли сокрытое, и не ктому чувству являемо, временем и от памяти изглаждается, а еже в тайне положенное, от других может быть сокровенно, от самагоже положившаго зримо присно, память воз_обновляет идолоносимо отай. Всякий бо помысл срамный воображаем в мысли, изваянно есть тайно: сице убо срам есть на среду предлагати сицевыя помышления. Сомнительно убо и в тайне полагати изваянно, сомнительнейше же и следовати и испытовати уже изглаженныя образы, удобно мысли паки уклоняющейся ко отринутой страсти, и сластей чашицу весов, отягчающей даже до земли. Сицево бо навыкновение добродетели есть нечто удобопреклонное зело, аще вознерадит, ко сопротивным преклоняющися. Сие бо в гадании нам знаменати обыче писание, егда глаголет, земля, в нюже идете, передвигаема есть в передвигании людей языческих. Вкупе бо аще подвигнет ко противным навыкновение имущи добродетели, сподвижеся и сия. Земля бо передвигаема есть. Темже нужно в начале не давати привхода в мысль мечтаниям помыслов обыкших вредити, ниже попущати ей нисходити во египет, отонуду бо ко ассирианам низводится. Аще бо в помрачение нечистых помыслов снидет мысль, сие бо египет сказуется, нуждею прочее и нехотящая от страстей к деланию влечется. Сего ради в гадании и законоположник запрещая тайное в сласть вхождение, главу змия блюсти повеле, зане и той пяту блюдет{Быт. гл. 3, ст. 15.}. Тому убо намерение, а сему действие предлежит, егоже аще не восприимет вложити угрызением яд не удобно может. Нам же тщание (с. 1223) самое, сломити приражение сласти. Сей бо сокрушенней, слабое есть действие. А посему может быть и сам_псон не зажегл бы иноплеменных нивы, естьлибы обратя главы лисиц, не связал ошиб ко ошибу, (хвосты){Судей гл. 15, ст. 5.}. Возмогий бо лукавых помыслов от привходов уразумети коварство, и начинания презрев, которыя помыслы ухищренно стараются повидимому соделать начинания честными, дабы восприяти конец. И от сравнения концев, взаимно с другими доказывается непристойность помыслов. Связа ошиб ко ошибу{Судей гл. 15, ст. 4.}, и устрои между онеми свещу обличение. И да яснее будет глаголемое: в двух разсуждениях открою реченное. Будет бо сие и о прочих уверение истинное. Многажды от тщеславия приходит помысл блуда, и хотя честныя показует преддверия во ад ведущих путей: однако скрывает гибельныя места, имиже в тайныя селения смерти низводит следующих безразсудно за оным: предполагает бо овогда убо священство, овогда же житие инока совершенно. Многих же для пользы приходящих творит к нему, и благохваление от слова же и деяния его мечтати уготовляет (устроевает). И егда довольно его сими прельстив помыслы, отлучит много от естественнаго трезвения, тогда собеседование честныя сиречь жены предызобразив, к согласию на скверное дело влечет, совести дерзновение в крайний низводя срам. И так, хотящий ошибы связати, да взирает на концы помыслов: тщеславия убо мзду, и блуда безчестие, и егда сопротивляющияся обоя зрит ясне, тогда да помышляет, что сотворил сам_псон, паки чревобесия помысл конец имать блуда, помысл же блуда конец имать печали: абие бо уныние и печаль следует за побежденным сицевыми помыслы, по истреблении да помышляет убо подвизающийся не о наслаждении брашен, ниже о радости роскоши, но о концах обоих, и егда обрящет (с. 1224) скорбь последующую за обоими, да весть ошибом ошиб связавый, и обличение иноплеменных потребив нивы. Аще убо толикаго ведения и опыта требует на страсти брань, да разумеют восприявшии над другими начальство, коликаго им потреба разума, да и в послушании сущих, мудренно ведут к почести вышняго звания, и всему к брани надлежащему явне да учат, яко не точию манием рук на воздусе победу образовати, но и на самой противу врага брани благовременныя наносити ему поражения, да не всуе простирают на воздух руце, но самаго утеснят противоборца: нагаго бо подвига, сей подвиг (есть) труднейший. Тамо бо подвижников телеса преклоняются, удобно могущия востати: зде же души низпадают, яже единою низложенныя, не удобь есть воздвигнути. Аще же кто ктому пристрастно житие гонящи, и обагрен в крови, предприял бы храм Бога из разумных душ создати, всяко услышит сей: яко не ты созиждеши мне дом{2 Цар. гл. 7, ст. 5.}, яко муж кровей еси ты: мирнаго бо есть устроения созидати храм Богу. И моисей прием скинию, вне стана водрузивый, являет, яко далечайше от браннаго смятения подобает быти наставнику, и далече смятеннаго жити воинства, к мирному и небранному преселившуся житию. Но егда обрящутся таковыя наставники, требуют учеников тако отвергшихся себе, и своих хотений, во еже ничесо бездушна тела им носити, или вещества подлежащаго художнику. Да якоже душа в теле действует, еже хощет, ничтоже телу противотворящу, или, якоже художник в веществе свое показует художество, ничимже от вещества воспящаемый к намерению своему: тако наставник ученикам добродетели веру да соделает, имущий повинующияся, и ничему не прекословящия: еже бо испытовати наставника устроения, и испытовати хотеть повеления, (с. 1225) есть воспящати своему предспеянию. Не бо совершенно, еже благословно и верно является неискусну, сие и истинно благословно есть. Инако бо художник, и инако не художный судит о принадлежащем к художеству. Ибо за правило тот науку, а сей правдоподобие употребляет, которое редко сбывается истиною, а многажды наипаче отстоит от правоты, в прелести имущи свойство. Что бо, по видимому, кажется меньше сего, как то, когда кормщик во время непрямаго ношения корабля, по мнению знающих прямое плавание, велит сесть на потопляемую страну, оставив возвышенную? и ветру на ту страну паче стремящуся и обращающуся, которую отяготить повелел? и не пристойнее ли бы казалось повелеть возвышенную стену обременить, и не переходить на находящуюся в опасности? Но однако кормщику паче вверяются плывущие, нежели своим мнениям: ибо убеждает их нужда, повиноватися искусству в руках власть имущаго, хотя бы такое убеждение по видимому и не имело своего события. Убо вверившие иным свое спасение, оставив правдоподобная, искусству ведущаго да повинуются, своих помыслов оных ведение достовернейшим судяще. И первее убо отрицающиися, ничесого вне да не оставляют, анании убоявшеся тягчайшаго примера, который от человек возмнев утаити отделением (мзды){Деян. гл. 5, ст. 2.}, от Бога в татьбе осуждение прият. Но якоже себе, тако и своя вся да предадят, добре ведевше, яко удержанное часто к себе мысль влекущи, ко многому убо привлечет лучших: последи же и всячески изведет от братства. Сего бо ради жития древних написа Дух святый, да коегождо, яково убо начинающих житие, от своих примеров приведет к истине: како убо елиссей, прилепившись учителю, остави мир? Сила, глаголет, в волех: и дванадесять супруг волов пред ним, (с. 1226) и закла волы, и испече я в сосудех воловых{3 Цар. гл. 19, ст. 21.}. Сие же теплоту усердия в гаданиях предлагает. Не рече бо, продам сосуды, волов должным устрою образом: ниже, яко проданная сия большую потребу принести имеяху, помышляше. Весь же быв желания влекущаго его к собеседованию учителя, презре видимая, и паче, яко отвлекающая от праваго изволения, отрещися сих тщашеся, ведев медленность и раскаяния вину многажды. Како убо Господь богатому совершенство, еже по Бозе предлагающи жития, продати имения, и дати нищим повеле{Матф. гл. 19, ст. 21.}, и ничтоже себе оставити, аще бы не ведал, что оставляемое такоже всякому развлечению мыслей бывает виновно? Мню же, яко для сего и моисей, очистити себе хотящим великою молитвою, повелел все изнурити тело, и совершенно отложити попечение об имениях. Второе же, сродство и свойство сице да забудут, яко никакоже о них имети помышление. Аще бо кравы в колесницу впряженныя кивота, забыти естество кивот сотвори: и телятом их заключенным в доме, и никому сущу понуждающу, безжалобно совершиша путь, не уклоняющеся на десная или шуяя, ниже рыканием в разлучении чад болезнь явившия, но и тяжестию кивота оскорбляемыя и насилием естества выею пониклыя, яко по правилу шествующия ко праву уклоняхуся, побеждени чествованием на них лежащаго кивота. Аще убо кравы оныя тако расположены быша, чесо ради и иже умный кивот подяти имущим, тоежде не подобает творити? Подобаше убо и паче, да не от безсловеснаго естества в потребных делех, словесною славою побежденно обличится, еже не творити оная разумом, яже по нужде творят безсловесная. Может быть и иосиф сего ради заблуждает на поли, понеже в именах сродства искаше совершенства предела: потому человек желающий знать (с. 1227) истину, спрашивает у него причины заблуждения, и узнает, что причиною тому есть к своим пристрастие: ибо не рекл бы пасти их, но иметь о них попечение, аще не бы имел погрешительнаго о хитрости суждения. Глаголет бо к нему: отидоша отсюду, слышах бо их глаголющих, пойдем в дофаим{Быт. гл. 37, ст. 15 и след.}: Дофаим же сказуется, оскудение многое, научая еще заблуждающаго в телесных сладострастиях. Понеже инако не можно получити совершенства, разве оставив совсем свойственное телу пристрастие. И аще бо оставит кто харран{Быт. гл. 27, ст. 43.}, еже знаменует чувства: пещеры бо сказуются, и от юдоли хеврони изыдет смиренных дел, и от пустыни{4 Моис. гл. 13, ст. 23.}, в нейже заблуждение бывает взыскующему совершенства, в довольное же оскудение не преселится, ни едина польза ему бывает от суетнаго труда, ради склонности (любви) к сродству лишающемуся совершенства. Не точию же, но и Господь запрещая Богородице марии в сродницех ищущей его, и любящаго отца или мать паче его, недостойна себе судящи{Луки гл. 2, ст. 44.}: привносится пристойно чрез то не имети сроднических связей. После же сих исправление советовати подобает им, естьли бы еще некоторые были внове мятежей (мира) удалившиеся, безмолвие водити, и не частыми привходы (помыслов) чрез чувства бываемыя раны мыслию паки раздирати, ниже ветхим прегрешений идолам привносити иныя образы: но уклонятися от прибавления новых, имети же всякое тщание ко изглаждению древних мечтаний. Притрудно бо вновь отрекшимся безмолвие: тогда бо память имея время, всякую воздвизает внутрь лежащую нечистоту, не праздна сущи первее сие творити, ради множества излишних вещей: имать бо с трудом и полезное, удаляющи ум временем от стужения срамных помыслов. Аще бо им измыти предлежит душу, и очистити от всех скверн: удалятися всячески от вещей должны, имиже (с. 1228) скверна умножается, и многое благоразумному дати утешение, и далече от раздражающих быти, и безразсуднейших людей избегати сожительства, уединение лобызающим любомудрия матерь. Есть же удобно паки темже подпасти сетям, ихже избавитися вознепщеваша, егда безбоязненно в смятенных народех сопребывати тщатся. Безполезно бо преселившемуся к добродетели, в техже вещах находить увеселение, яже презрев, удалися. Привлекательна бо обыкновенно бывает привычка: да не от многаго тщания бываемое безмолвие, срамныя начинания паки воз_обновят, и памяти забвенных злых дел соделают. Подобен: бо есть ум недавно от злобы удалившихся, телу после долгия болезни воставати начавшу, емуже и малый случай к восприятию болезни причиною бывает, не у в силе утвердившуся державней: оскудевают бо и сего мысленныя силы, и разбиваются, якоже подобает быти, не паки тещи страсти обычай имущия в многолюдстве смущением раздражатися. Сего ради пребывати внутрь келлии, дабы ничего не пострадати от всегубителя, хотящим моисей повеле, глаголющи: да не изыдете кийждо от дверей дому вашего, да не всегубитель коснется вас. Иеремиа же сие повелевати обыче, егда глаголет: Не исходите на нивы, и на пути не ходите, понеже мечь вражий обитает окрест{Луки гл. 6, ст. 25.}: доблественных бо подвижников дело есть, еже вкупе уступати врагом. Аще же кто был бы от немогущих вовсе братися, безопасно в доме пребывает, утверждение безбедное от безмолвия себе подающи{5 Моис. гл. 20, ст. 8.}. Таков бе иисус навин, о немже писано есть: слуга же иисус (сын навин) юноша не исхождаше из скинии[2 Моис. гл. 33, ст. 11.}. Ведяше бо во отрочестве исходящих, от братий тела и плоти другов, ради утренния брани убиваемых, научась из повести о авеле: не меньше же и от истории о дине мощно есть совершенно сему научитися, яко юныя воистинну (с. 1229) и женския мысли есть, сверх своего состояния дело предпринимати, и о себе, яко довольных, предразсуждением прельщатися. Ибо естьли бы она безразсудно не предприяла узнать других домашния дела, яко могущая, то есть, и никакоже помышляла о тех имети утешение, не бы безвременно растлися критическая привлекательность души, прельщенная воображением чувств, не у законным и мужественным беседовавши словом. Сию страсть сожительствующую (родную) человеком ведев Бог, мнение о себе глаголю, и хотящии искореняя сие исторгнути от навыкновения нашего, глаголет к моисею: благочинны сотвори сыны исраилевы. Яко еже безразсудно начинати брани сверх силы, чуждь есть благочиния обычай. Темже не подобает присоединяти себе прежде навыкновения градским возмущениям, но далечайше убегати подобает, далече от оглашающих звуков представляющих мысли. Не многа бо есть польза от вещей удалившимся, и потом занимающимся об них слухами: и град оставившим, действий при вратех, якоже лот, приседети{Быт. гл. 19, ст. 1.}, сущаго тамо исполненным смущения: вне же по великому моисею удалятися подобает, да не точию дела, но и гласи престанут сих, якоже глаголет: егда изыду из града, простру руце мои ко Господу, и громи престанут{2 Моис. гл. 9, ст. 29.}. Тогда бо истинное безмолвие, егда не точию действа, но и яже окрест их памяти упражняющиися, время подают души впечатленныя образы зрети, и противу коегождо подвизатися, и изсецати из мысли. Привходящим же и иным воображениям, не можно прежде бывшия воображения изгладити, когда разсуждение еще занимается настоящими, и труд их ко истреблению страстей должен быти тягчайший, приявших силу (страстей) от временнаго умножения, и по подобию источника непрестанным стремлением, привходящими мечтаньми зрительность души наводняющия. Якоже бо источника течение сухо (с. 1230) видети хотящии, с намерением видеть некоторыя вещи познания достойныя в нем лежащия, никакой пользы не получают, изчерпая в оном месте воду, в котором искомое положенным быти мнят: потому что изчерпаемое место вдруг наводняется источником. Но когда вышшее течение воспящено будет, без труда им дно является, оскудевшей воде самой отступающей, и суху им подающей землю к познанию желаемых вещей. Тако и упразднити и деятельное страстей воображение удобно бывает, когда они извне ничего чувствам не приподают: сим же привносящим по подобию течения, чувства, не точию трудно, но и всячески не возможно очистить ум от толикаго волнения. Аще бо и не стужают страсти ради частых собеседований, времени движения не обретающе, но убо в тайне обращающеся, паче возрастают, силу свою от времени приемлющия. И якоже часто попираема земля, аще и терния имать, не изпущает убо оныя: возбраняет бо естеству попирание ног, глубоки же в недрех сея (земли) корения простерши, крепки и зело разцветшия, егда времени попущающу восхождение получает, произрастает. Сице и страсти частыми собеседованиями возникнути в явление возбраняемы, крепльши бывают, и безмолвие довольно подавши, со многою силою наступают, тяжкую и прибедственную в начале вознерадевшим о брани противу их творяще брань. Сего ради и пророк погубити семя от вавилона повелевает, яко еще во влагалищах чувств суть образы, истребити совещавающи их, да не падши на землю мысли произрастут, и обильными и безполезными дождями непрестаннаго поучения упоенны, мног злобы принесут плод. Ин же пророк и ублажает не дожидающия цвета страстей, но у самаго еще сосца присущия (прирожденныя) растлевающия: блажен, глаголя, иже имет и разбиет младенцы твоя о камень{Псал. 136, ст. 9.}. Тоже и великий иов любомудрствуя (с. 1231) о себе, сицево нечто гадательствует: в воде убо цвести папиру и бутому (род трав) глаголющи, и всякому злаку, лишившемуся источника, изсушатися, и еже, мирмиколеон (лев мравиев) погибе, от неимения пажити, сицево нечто знаменовати обыче. Восхотевый бо великий иов навет страсти показати, соуразуме ея беседу, от дерзостнейшаго льва, и о иже всех слабейшаго мравия сложив имя. Приражения бо страстей от малых начинаются мечтаний, по примеру мравия, скрытне приползающе: конечная же к великой возносятся тяжести, яко не меньшее льва нападения прилучившуся подати бедствие. Темже подобает подвижнику тогда сражатися со страстьми, егда яко мравий приходит, в приман малую пищу подмещущи. Аще бо до львиныя достигнут крепости приити, не удобь побеждаемы бывают, или пищу им не подати. Пища же их, яко уже множицею речеся, чрез чувства привходящии чувственных (вещей) образы. Сии бо питают страсти, коеждо мечтание но восприятии. вооружающе противу души. Сего ради и храму опоны законоположник устрои, знаменуя, яко подобает, яко храм чисту свою мысль блюсти хотящим{2 Моис. гл. 26, ст. 1.}: якоже тамо сеть на окнах, дабы ничто от нечистых не могло вползти, устроися, тако и чувствам возбранения помыслов вплетати, не удобный будущаго суждения вползающим нечистым мечтаниям заграждающа вход. И еда не сего ли ради охозиа разболеся, зане от опоны паде? Еже бо воздаяния словеса во время искушений скрывати (ложно умствовати), низведенному ко страстем от опоны пасти есть{4 Цар. гл. 1, ст. 2.}. Что же сея болезни есть труднейше? телесе бо есть болезнь, еже паче естества имети стихий равновесия, от единыя силы в иное паче естества преложившияся: души же, еже уклонитися праваго помысла недуготворными побежденныя страстьми. Сицевы сети видением, (с. 1232) еже слышати могущаго соплете соломон, глаголющи: Очи твои егда узрят чуждую, уста твоя тогда возглаголют скверная{Притч. гл. 23, ст. 33.}. Скверная глаголющи, яже по гресе сретитися имущая во время воздаяния, сия бо помышленная с подобающим устроением, удерживают всяко прибедственно очес зрение: аще же и устроение помысла, каковому быти подобает во время оно. Возлежиши бо, глаголет, яко в сердце моря, и яко кормчий во мнозей буре{Иезек. гл. 27, ст. 4.}. Аще бо возможет кто во времени с разжизающим зрением брань имети, тако подвижна себе сотворит в прещенных наказаниях, якоже в мори обуреваемый: без труда бо победит брань творящих, не ощущая наносимых ран. Якоже рещи: биют мя, и не утрудихся, разсекоша мя, аз же не ведех. Тии бо бияху, глаголет, и посмеватися непщеваху, аз же ниже заушения ощущах. Стрелы бо младенец быша, ниже ко прелестям их обратихся, яко ниже быти их вменяя. Тако и Давид презирая сицевых противников глаголаше: уклоняющагося от мене лукаваго не познах, ниже, егда прихождаше, глаголет, ниже, егда удаляшеся, ощущение приях{Псал. 100, ст. 4.}. А иже ниже сие самое сведый, яко чувствам к чувствуемым общение убо есть много, прелесть же от общения удобно бывает: и не яже от сих тщету предвидящий, но небрежно вдавающийся им, како во время прелести уразумеет навет, не быв прежде научен сих разсуждению? яко бо чувствам брань бывает с чувственными, и дани возлагают чувственная на побежденныя чувства. Сие явно есть от ассириан с содомлянами. Повествовательно писание четырех царей ассирийска языка вводит к пяти царем, иже окрест содома, первее убо согласие, и союзы, и жертвы мирныя на море сланом: потом рабство пяти, на дванадесять лет: потом в третием надесять отступление{Быт. гл. 14, ст. 3 и 4.}: в четвертом же надесять брань возложенную (с. 1233) от четырех на пять, и пленных вземлющих их{Быт. гл. 14, ст. 9.}. И повествование убо зде конец имать. Мы же от сея повести научаемся, еже в нас, и яже чувств на чувственная брани. Кийждо бо из нас от рождения даже до двунадесять лет не у разсуждение очистивый, покоряет без разбору чувства чувственным, якоже владыкам служащия к повелеваемым. Зрение убо видимым, слышание же гласом, вкус же влажным, парам же обоняние, осязание же, трогати обыкшим оное чувственным. Не могущий обрести ниединаго воспящения с разсуждением восприяти оныя по причине юношества, егда же разсудок в зрелость приидет, и вред начнет ощущати, о отриновении абие помышляет, и бегстве от сицеваго порабощения. И аще крепкий быв разсуждением сию утвердит мысль, свободен всячески пребывает жестоких избежав владык. Аще же немощнейшее будет иметь в предприятии разсуждение, паки плененныя чувства предаст побежденныя господству чувственных, и рабство прочее мучительное терпящия кроме киялибо благия надежды. Сего бо ради и в повествовании пять цари побежденные от четырех, соввергаются в кладязи смоляныя{Быт. гл. 14, ст. 10.}: да мы научимся, яко чувственными побежденные, яко во рвах, или кладязех каждым чувством, еже по нем (по чувстве) обращаются в чувственном. Ничесоже паче видимых помышляюще прочее, за еже земными связати желание, и наслаждение, яже зде вещей возлюбити паче, неже умных. Тако и возлюбивый господина своего раб, и жену и дети, отвергающийся истинныя свободы ради телеснаго сродства, раб во веки бывает проверченное шилом имея ухо{2 Моис. гл. 21, ст. 5 и 6.}: да не естественною слуха слушающи скважиною приимет иногда слово свободы, но раб пребудет всегда, возлюбивый настоящая. Сего ради и руку емшия за ятра жены, внегда битися двум мужем, отсецати закон повеле{Второз. гл. 25, ст. 11.}. Яко брани (с. 1234) сущей помыслов о избрании мирских и небесных благ оставив избрание небесных, раждающихся и тления сущих емлеся: ради рожденных бо, рождения яви вещи. Никая убо польза отрещися вещей, не пребывающим в разсуждении, но влекомым, и оставляющим помыслу, и за еже часто ко оставленным возвращатися ко оным являющим пристрастие, якоже жена лотова. Обратившися бо стоит, даже до ныне пример неверующим, превращенна в столп сланый{Быт. гл. 19, ст. 26.}. Толико бо обычай, егоже образ сия, не возвратно хотящия удалитися, к себе обращающи. Чесоже и повелевающий закон входящему во храм, по совершении молитвы, не во оную возвращатися дверь, еюже вниде: но противною исходити, не возвратно еже право шествие творящу: разве еже не подобает усилию правоты в добродетели, противными уклонятися недоуменьми. Частыя бо к тем, от нихже изыдохом, восклонения всячески от обыкновения к задним влекут, и преднее ослабив стремление все противувлекут, и возвратитися ко древним устроевают злым. Люто во обычай удержати у себе, и не попустити паки к первому навыкновению востати добродетели. Навыкновение бо от обычая, от навыкновения же естество бывает: естество же преложити, и пременити трудно. Аще бо и уклонится мало нуждею, абие к себе возвращается. Движимое убо от своих пределов, не всячески преходит, аще не паки мног труд оное темже путем вспять тещи устроит, яко ко оставленному от обычая паки приити. Зри бо обычаям последующую душу, како идолам приседит, прилепив себе необразным веществам: и при хотящем на высочайшая руководити слове, не приседящи, отвергает совосхождение, глаголющи: не могу востати пред тобою, яко обычная женская ми суть{Быт. гл. 31, ст. 35.}. Яже бо житейским вещам приуспокоевающаяся от многа времене душа приседит, самим убо (с. 1235) по себе без_образным, художеством же человеческим, образ приемлющим. Кая бо небез_образна вещь богатство, и слава, и прочия жития вещи ничесоже имущия явно, ниже раздельно, подобием же удобообманчивым представляющия истину в принятии по вся дни на себя различных пременений. Образ же налагаем мы вещам, егда к ничесомуже полезным вымышляем вид полезных вещей помыслам человеческим. Егда бо нужную тела потребу вымыслами в непристойное распространяем многоцение, пищу убо безчисленными приправляюще сластьми и уготовляюще, одежды же к роскоши и удовольствию любочестно распещряюще. Абие осуждаеми о суете сей, яко всуе и тщетно, малыми могущей исполнятися потребе, сладостными иждивении пиры украшающе, оправдания яко о подобающих творим. Что ино? Разве без_образными веществы образ обложити любопримся: добре же и еже, приседящую сим рекохом сицеву душу. Яже бо о реченных сицевыя у себе суждения утвердившая, прилепися сим вещем, обычаю прочее, и не истине служащи: и обыкновении, яко месячною ничистотою сих оскверняющи естество. Еже бо сидети, праздность благих, и сластолюбие, писание зде глаголет: праздность убо, егда глаголет, седящих во тьме, и сени смертней, связанных нищетою и железом{Исаии гл. 9, ст. 2.}: тьма бо и путы возбранения делания суть: сластолюбие же, егда рече от обратившихся сердцем во египет, и друг ко другу глаголющих: воспомянухом, егда седохом над котлы мясными, и ядохом мяса до сытости{2 Моис. гл. 16, ст. 3.}. Воистинну бо над котлы седят сластолюбцы, сладострастным и непрестанным жаром желания возжизающе, сластолюбия же чревобесие матерь. Сия бо раждает сластолюбие, а вскоре и многия иныя страсти. От сего бо, яко от корене, восходят произрастающия прочия страсти, и помалу к рождшему (сластолюбию) присоединившеся, до небесе досязаемыя (с. 1236) испущают злобы. Сребролюбие бо, и ярость, и печаль, чревобесия суть изчадия и отрасли. Потреба бо первее богатства обжорливому вожделение присно пребывающее исполнити, аще и сие николиже исполняется. К возбраняющим же стяжанию сих нужно двигатися ярости. Печаль же неминуемо следует ярости не пришедшей в действо ради немощи. Ибо на персех и чреве ходящий, егда убо имать творительныя сластей вещества, на чреве ходит, егда же сих не имать на персех, идеже ярость. Сластолюбивии бо лишаеми сластей гневаются и огорчаются. Темже великий моисей слово судное возлагает на персех священника{2 Моис. гл. 28, ст. 1.}, в гадании являющи, яко подобает тайно стремления яростныя страсти управляти помыслом: слово бо судное, есть слово разсуждения. И сей убо словом держит страсть, несовершен бо есть: совершенный же моисей все вземлет яростное: не бо слово носит, но саму грудь вземлет. Взяв бо, глаголет, моисей грудь, отлучи ю возложение пред Господем{3 Моис. гл. 8, ст. 29.}. Иныи же суть, иже ниже всю отсекнув ярость, ниже словом держаще страсть, но трудом побеждающе. Сии же суть, иже малую персь с мышцею отемлющии: мышца бо труда и делания знамение. Такожде и еже на чреве ходити, сласть, истиннейшее подобие есть, понеже бо вина сластей сие (чрево): исполнившуся бо чреву, желания и иных страстей бывают крепльшия, в скудости же сущему, мирныя и спокойнейшия: и зде убо есть различие предспевающаго и совершеннаго. Моисей бо убо совершенно сласть брашен отвергающи, измы утробу и ноги водою{3 Моис. гл. 9, ст. 14.}: утробу убо сласть, ноги же восхождения и преуспеяния в гадании показующий: преуспевающий же, яже во чреве мыет, не чрево все. И сие же: измы же, и еже, мыют, многое имут различие. Ово убо есть произвольно, ово же от повеления бываемое. Подобает бо совершенному самопроизвольным усердием двигатися к деяниям добродетели, (с. 1237) преуспевающему же увещанием наставника уверяему: зело же прилежно наблюдать сие: яко малу грудь всю отемлет, утробу же не вземлет, мыет же. Мудрый бо всю ярость может отринути, и отсещи: утробу же отсещи не может. Нужныя бо брашна естество нудит употребляти, и воздержнейшаго: не ходящия же правым и твердым словом души, но блудными поврежденныя сластьми, сего ради разгарается чрево. Понеже аще и вместилища тела исполняются, пребывает жаждущее вожделение, последует же за возгорением чрева пасти стегну{4 Моис. гл. 5, ст. 21.}. Немощна бо бывает мысль к произведению добрых дел, горящу чреву от множества брашен, и Духовныя разоряет труды. Сия бо стегном законное в гадании представи слово. Темже убо сластолюбивый на чреве ходит весь, к насладительным уклоняющися сластем: начавший же добродетельно житие, тук чрева отемлет, утучняющих тело пищей отрицающися: преуспевающий же, яже суть в чреве, мыет: совершенный же все измывает чрево, излишняя от нужныя потребы всячески отметающи, зело же прилично иже на перси и чреве прилежит, сие, пойдеши: сласть бо не стоящим и покоящимся, но движущимся и смущения исполненным свойственна есть, паче же над силою чревобесия свойственнейше есть похотей движение блудных. Темже и естество свойства сих показати хотящи страстей, под чревом удобныя к соитию положи уды, близости свойство показующи. Аще бо немощна есть сия страсть, от недостатка превышележащаго немоществуется, аще же воспаляется и подвигнуся, оттудуже руководствуему имать силу. Не точию же сих, чревобесие питательно есть, и кормительно, но и всех благ истребительно бывает, обдержащей бо сей страсти, и начало восприявшей, падати и изтреблятися благия обычаи имут, воздержание, целомудрие, мужество, терпение, и прочия все добродетели: (с. 1238) сие бо в гадании иеремиа яве рекий: Яко разруши окрест стену Иерусалима архимагир вавилонский{Иерем. гл. 40, ст. 1.}, страсть чревобесия архимагира прорекий. Якоже бо архимагир всяко имать тщание, чреву работати, и художества из_обретает, безчисленныя сласти устрояющи: тако чревобесие всяко движет ухищрение, служащи яже к гортани сласти, отемлет же и низлагает оплот добродетелей, брашен многоразличие. Сласти бо и приправления, (брашен) яже уже добре укрепленныя добродетели наветы и разорения бывают, крепость оныя и твердость потрясающия, и долу низвергающия. Якоже излишество истребляет добродетели, тако и умеренность обыкновенно разрушает оплот злых дел: якоже бо стену иерусалима, мирныя души вавилонский разори архимагир, сласти плотския художеством устроения брашен возбудив: тако и сосуд для квашения хлеба ячменна израильтян обращающися, скинии низложи мадианитов. Простая бо пища обращаема и преуспевающи на мнозе, разрушает желания блуда. Мадианиты бо страстей блуда несут знамение: сии бо суть иже блуды привведшии израилю, и многое множество прельстившии юношей. Зело же прилично скинии убо имать писание мадианит, стену же иерусалим: вся бо обдержащая добродетель, тверда и известна. Содержащая же злобу, образ есть и сень, от мечтания ничимже различествующая. Сего ради градов бегаша святии и собеседования многих уклонишася паче же язвоносныя болезни тлетворное ведяще развратных людей сожитие. Сего ради ничесо приемлюще овнопитальны стяжания оставиша, отрицающеся еже от сих попечения (развлечения). Сего ради илиа убо оставив иудею, обиташе в кармильстей горе{3 Цар. гл. 18, ст. 42.}, пустынней и зверей исполненней, и кроме древ в утешение пищи нечего неимущей. Довольствовася убо плодами сих, потребу естества исполняющи. Елиссей же подобно тоежде име житие, с иными благими, и (с. 1239) еже в пустынех усердно жити от учителя восприяв, и иоанн же в пустыни обитающи иордана, акриды ядяше, и мед дивий, показующи многим, какова есть безмятежная потреба телесе, и поношая им попечительное наслаждение. Негли же и вообще сицевый моисей полагает закон, о манне израильтяном заповедуя, еже довольное дню собирати точию{2 Моис. гл. 16, ст. 4.}: дневну тайно быти повелевая человеческу житию, и не приуготовляему, почитая сие за подобающее словесному естеству, довольным быти прилучившимися, прочих же вещей раздаятелем исповедати Бога. Или те, кои впред делают приуготовления, кажутся не верити промыслу и благодати Божией, яко не всегда источающей на человеки присныя дары. И вкратце рещи, сего ради вси святии, ихже не бе достоин весь мир, оставиша вселенную, в пустынях скитающеся и в горах и в вертепах, и в пропастех земных, и проидоша в милотех, и в козиих кожах, лишени, скорбяще, озлоблени{Евр. гл. 40, ст. 37 и 38.}, злонравнейших человеческих отбегающе злоб, и яже во градех волнующих и пременяющихся вещей. Яко да не усилием стремления, якоже от насилия источника, внесены будут в неразличающее многих вещей смешение, радующеся же сожитию со зверьми, яко от сих вред меньший, нежели от человек, бывает: судиша убо, паче человек яко наветных бегати, вверятися же зверем яко другом: ниже бо сии учат злобе, они и добродетели чудятся, и оную чтут. Сице убо даниила погубиша, якоже мнеша, человецы, спасоша же львы, иже от ненависти неправедно осужденна, сии сохранше, и правду в человецех без мзды оставленную, сии правый о неправедно осужденном суд возвестившии, и бысть добродетель мужа человеком убо ненависти и вражды случай, зверем же стыдения и чествования вина. Елицем убо любовь к лучшей жизни привселися, поревнуим добродетелем (с. 1240) святых, и удалившеся повелений рабских тела, свободу гоним: и от зиждителя в пустыне оставленнаго дивияго осла{Иова гл. 39, ст. 5.}, и укорения требующаго дани, не слышащаго, и посмевающагося многу народу града, аще и до ныне бремя носити, устроихом того, страстем и злобам подпрягнувши, но ныне убо разрешим от уз, аще и прекословят, не естеством господие, но от обычая господство притяжавшии: всячески слушающе, не языком единем, и простым гласом, но расположением глаголюще нам: яко Господь его требует{Матф. гл. 21, ст. 3.}, абие же послют я, да украшенный апостольскими одеждами, колесница слова будет: или на прежней оставленный пажити, созади всякаго цветущаго да ищет, еже есть процветающим Божественнаго писания следуя глаголам, руководитися в чудное житие, и пищу вкупе и увеселение плодоносящее многое. Вкупе же и искати подобает, како созади всякаго цветущаго ищет, иже в пустыни оставленный от Бога дивий осел, пищу имея пустынну, и сень имущий, сланость сланости и пустыни, яко большею частию не совсем к произрастению злака сущей удобней? Аще не убо кто речет, не имети страстей, довольно есть, искати видения в Божественных словесех, ко изсушению влаги страстей. Оставим житейския вещи, и ко благам души возникнем. Доколе в детских увеселениих пребываем, мужественнаго николиже восприемлюще мудрования? Доколе тщанием слабльше отроков деем, ниже от них в преспеяние больших дел руководими бываем? Они пременяя возрасты, и устроения ко играм пременяют, и еже к веществам удобно оставляют пристрастие{род детских игрушек.}. Карии бо негли им и лодыжки и шары, игры есть вещества, и к сим пристрастны суть, дондеже еще несовершенно мудрование имут, и честна непщуют сия: аще же преуспеяв кто будет муж, отвергши оная, и о делех со многим (с. 1241) тщанием прилежати будет: мы же пребыхом в отрочестве, удивляющеся достойным игры и смеха, и коснутися тщания лучших вещей, и восприяти помысл мужем подобающий оставив, в земных услаждениих пребываем, смех подающе разсуждающим вещи по следствию естества. Якоже бо срамно мужа совершенна зрети в персти седяща, и на песце утехи детския пишуща, сице срамно, и много срамнее есть наслаждение вечных благ соделовающих, в персти валяющихся зрети, непристойностию предначинаний посрамляющих совершенство обетования. Сего же нам виновно, якоже обыче, еже ничесоже помышляти больши зримых, ниже от сравнения скудости настоящих, преимущество познати яже тамо благ, прежде осиянным нам от светлости яже зде мнимых честных обдержатися, и к сим пригвождати вожделение. Присно бо за неимением лучших, почитаются хуждшая, оных наследствующе место. Яко аще бы имели быхом высочайшее о будущих понятие, не бы к сим зияюще пребыхом. Начнем убо устранятися настоящих, презираим стяжания, и богатство, и вся потопляющая помысл, и погружен низносящая оный: отринем обременение, и да мало возникнет корабль, извержем обуреваеми и от сосудов многия, дабы кормчий ум, с соплывущими спастися могл помыслы. Аще бо на мори плывущие, обуреваеми презирают имение, и тяжесть своими руками в море ввергают, за второе имение жизнь судяще: и да не наполненный корабль бедствует тягостию бремене подавляемый, облегчают сей, лучшая почти из вещей во глубину мещуще. Чесо же ради и мы, ради лучшия жизни, не презираем влекущая в бездну душу? чесо ради не может страх Божий, елико может моря страх? Тии вожделеюще привременныя жизни, тщету купли не за велико судят: мы же вечныя жизни вожделети глаголющеся, ниже временная презираем: но желаем паче с бременем погибнути, нежели спастися, оных (с. 1242) лишаеми. Совлечем, молю, вся: наг бо стоит противник. Ниже бо борющиися облеченни борются, нагих оных на поприще подвижнический выводит закон: аще жар, или аще хлад, тако входят одежды вне оставляюще. Аще же кто от оных обнажения отречется, и подвига отречеся: мы же подвизатися заповедуеми, и со врагами много чувственных зельнейшими борющиися, не точию не совлеклися, но и безчисленныя на раменах бремена носяще покушаемся подвизатися, многия врагом противу самих себе подающе приятия. Како бо братися будет к духовом злобы, вожделеющий стяжаний, отвсюду удобно заушаемый? како же братися будет против духа сребролюбия, обладаемый богатством? како же потечет на нагия всякаго попечения бесы, безчисленными попеченьми связанный, Божественному глаголющу писанию: наг побегнет в той день{Амос. гл. 2, ст. 16.}? Нагий, не одеждами многошвенными попечения житейских дел связанный: нагий, не стяжаний и богатства многовещественными к течению воспящаемый помыслы: не удобь пленимь бо, или не пленимь, наветующим есть нагий. Яко аще бы был наг великий иосиф, не обрела бы за яже ухватити египтянка, якоже глаголет Божие слово, яко ухвати его за ризы, глаголющи: лязи со мною{Быт. гл. 39, ст. 12.}. Ризы же суть вещи телесныя, чрез нихже влечет держащая сласть: и обдержимому сими нуждно борющуся привлекатися вземлющими. Сей убо целомудрия подвижник, якоже виде и от нуждныя потребы тела влекома себе насилием к общению и соединению сласти, узнав, яко нагому подобаше сопребывати могущей удержати госпоже, и насиловати, оставив ризы убеже, и изыде вон, якоже в раю, добродетелию наг ходящий в подражание первосозданнаго, иже изрядную честь от Бога наготу прияв име, доколе чрез преслушание потребу одежд возыме. Доколе убо подвизался со враги советующими разрушити (с. 1243) заповедь Божию, наг яко подвижник на поприще бысть: побежден же и боязнен быв по достоянию облекся, наготу с подвижническим чином отложив. Сего ради приточник к устроителю подвигов слово глаголет: возми ризу его, прииде бо{Притч. гл. 20, ст. 16.}. Доколе убо бе вне поприща, добре ризы не подвизающихся употребляше, подвижническое мужество ризами чувственными прикрывающи. Но понеже на подвиг прииде, вземли ризу его: нагу бо подвизатися подобает, паче же не нагу точию, но и елеем облиянну. Еже бо обнаженну быти, не удобоемлема творит противнику подвижника: елей же, аще и схвачен будет когда, избегнути из обятия устрояет. И сего ради противники перстию осыпати тщатся противников, да перстию скользкость елеа ожесточив, удобоемлемы тыя к поиманию соделают. А еже есть тамо персть, сие в нашем подвиге земныя вещи: и еже есть тамо елей, сие зде нерадение о вещах: и якоже тамо облиянный елеем удобно разрушает глаголемыя у них связания или соплетения сети: аще же восприимет персть, не удобь избегл бы руки приражающагося: тако зде, ни о чесомже пекущийся неудобоуловляемь есть от диавола, пекущийся же и попеченьми яко перстию некоею ожесточающий легкость ума, неудобь избегнет руки онаго. Совершенныя души есть, безпопечение, несовершенныя же, попеченьми удручатися: о совершенней бо душе речено, яко крин есть в тернии{Песн. песн. гл. 2, ст. 2.}. Сие же со многопекущимися безпопечительно живущую душу являет. Крин бо и во евангелии безпопечительную означает душу: ни труждается бо, глаголет, ни прядет, и большею соломона облечеся славою{Луки гл. 12, ст. 26.}: о имущих же многое попечение в телесных, всяко житие нечестиво в попечении. Ибо воистинну есть нечестиво, еже всему житию сопростирати попечение о телесных, и ни единое о будущих являти (с. 1244) тщание: и ради тела убо, хотя не многаго требующаго времени, все иждивати время: души же ради толикую имущей долготу преспеяния, яко не довлети всему житию к совершенству ея, ниже мало времени уделяти. Аще же и некое (время) возмнимся уделяти, не тщательно и нерадиво оной сие подаем, от тщеславия видимых прельщаеми, и подобно страждуще тем, иже от сквернообразных блудниц привлекаются, яже неимением природныя красоты, ложную хитростно для зрящих устроевают, вымышлении притираний неблагообразие исправляюще: единожды бо суетою настоящих побежденни срам вещества зрети не можем, от пристрастия обольщаеми. И сего ради при нуждней не пребываем потребе: сытость же стужающую житию предпоставив, различными стяжаниями успокоеваемся не зряще, яко мера стяжания, есть потреба телесе: превосходящее же сию, неукрашение прочее, и не ктому потреба есть. Якоже бо соразмерный телу хитон, и потреба и украшение есть: отвсюду же долгий, и ногам соплетающийся, и влекущийся по земле, кроме нелепости и воспящение ко всякому деланию бывает: тако превосходящее потребу тела стяжание, и к добродетели есть препятие, и многое имать осуждение у могущих распознавати естество вещей. Ниже бо от чувственных прельщенным внимати подобает, ниже ради непребывания в мысленных, пристрастным к дольным последовати безразсудно подобает: тоежде бо есть, судей слепых имети ради цветов, или глухих для звуков мусикийских, лишенных орудий к разсуждению вещей. И сим верити, яко по разсуждению избравшим наслаждение настоящих: слепи бо суть, нужднейшаго орудия разсудка лишены, коим обыкновенно разсуждаемы бывают вещи тщательно и безпристрастно. Един от сих бе ахар, сын хармии, исповедующий иисусу в скинии пред народом, яко украденная сокры в земли, и сребро сокровенно под ними{Иисус. Нав. гл. 7, ст. 21.}: многоразличная бо (с. 1245) вещества, и светлая за вышшая судив, разум же под ними сокрыв, праведно прельщается по подобию безсловеснаго, покаряяся и предаяся мечтанию угоднаго, за еже снити разсудку от господственных престолов, и в чине рабов паче осужденных быти: аще бо был сей в своем поставлен чине, и суд вверенный себе производил над являемыми вещами, истинное и справедливое изрекл бы определение, возбранив текущее стремление к прелестным. Добро убо в пределех потребы пребывати, и старатися всею силою сия не превосходити. Аще бо кто мало преведется от желания к сладостям житейским, ни едино прочее слово удерживает к предним стремление. Еже бо паче потребы, предел ни един. Но неразумное тщание и некончаемый суетный труд, еже к сим желание умножает вину, якоже пламя приложением вещества питающий вожделение. Егда бо едино пределы прешедше естественныя нужды, в вещественном начнут успевати житии, к хлебу убо прилагати сладкое прибавление хотят: к воде же потребное вино, и от сего многоценное: в одеждах же потребных ходити не терпят, но первее убо от волн светлыя купуют, самой цвет волны избирающе: абие преходят от сих к сотканным от льна, и волны имущим устроение: абие шелковыя содевают, и сия простыя убо первее, абие же изпещренная браньми, и зверьми, и повествовании многоразличными. Сосуды же сребряны, и позлащены устрояют, не точию яствам служащия, но и животным и одрам излишно предлежащия. И что потребно неумеренное оных более предлагати любочестие, когда и до нечестнейших даже потреб сие простирают: ниже сосуды испражнения удостоевающе от инаго вещества строити, аще не и сему срамному делу служити будет сребро. Такого бо сласть даже до последних себе простирающи, и безчестная изделия многоцением вещества почитает: сие же паче естества есть имети прочее. Еже бо по естеству житие, нам же и животным, тоежде уставлено от (с. 1246) творца. Се бо дах вам, глаголет Бог человеку, всяку траву семенную, вам будет в снедь, и всем зверем{Быт. гл. 1, ст. 29.}. Общую убо приявши с безсловесными пищу, и сию вымышленьми к роскоши обративши, како не безсловеснейшими почтены были благословно оных? Аще же звери пребывают в пределех естества, ничтоже преложивше от повелений Божиих: мы же разумом почтенные совершенно древняго уклонилися законоположения. Какия бо у безсловесных яствы, какия хлебников и поваров художества, бедному чреву устрояют сласти: не прежнюю ли простоту любят, траву ядуще, и малыми довольствуемы, и от источника употребляющая питие, и сие почти не часте: темже и подчревныя сласти умаляют, ни единою тучною пищею желания привоспаляюще, ниже мужа и жены ведяще различие. Едино бо им время лета сие подает чувствие, егда естества закон к сеянию подобнаго соитие им в продолжении рода из_обрете. В иное же время тако друг друга чуждаются, яко забвение прияти совершенно таковаго желания. Человеком же от многоцения брашен, блудная ненасытимая страсть совозрастающи, неистовыя привсея желания, ни едино время покоитися оставляющи страсти. Понеже убо мног в стяжаниях вред припоследует, и всем страстем, яко недуготворная вина, подает случай: сию истребим вину, аще промышляем о душевном благоустроении, не стяжанием страсть сребролюбия исцелим: бежим безполезных человеков собраний, уединение лобызающе. Привредно бо и мирному устроению тлетворно бывает с суетнейшими сожитие. Якоже бо на воздухе заразительном бываемые, всячески недугуют: тако и в человецех нерадивых соприбывающие участвуют в злобе оных. Что бо к тому общее имут в мире, отрекшиеся мира? Никтоже бо воин бывая обязуется куплями житейскими, да воеводе угоден будет{2 Тим. гл. 2, ст. 4.}. Ибо в купле (с. 1247) упражнение бранныя возбраняет подвиги. Искусны же искусными во бранех сражающеся, како станем? Паче же, аще подобает истинно рещи, тако леностно и нерадиво боремся, яко ниже лежащему врагу можем противитися, и стоящие на падшаго врага наветовать: еже бо страждут иже на бранех ради сребролюбия, убиенных совлачающе, по победе множицею убиваеми от лежащих: и ради сквернаго прибытка после почестей погибающе: бедне страждем, лежащу врагу и издыхающу приближающеся. Якоже бо тии желанием богатства испытовающе мертвых, множицею к полумертвому некоему пришедше, и совлачающе, тайно прияв смертоносное поражение, падоша, славу яже при победе прияша безразсудно посрамив: тако мы, егда целомудрием и воздержанием повергли варвара, или мнимся низвергнути, тогда возлюбивше одежды яже окрест его, еже есть у человек честна, богатства, силы, благоустроения славы: приближаемся к нему прияти чтолибо желающе от него, и тако умираем, самих себе на заколение ведуще. Тако погибоша пять дев чистотою убо погубившия врага, немилосердия же ради, еже сребролюбие раждает, самих себе на мечь его устремившия, который лежа погубити стоявшия не мог. Ничего убо от него да не восхощем, да не вкупе с его вещьми и душу погубим. Зовет бо и ныне к оным, и склоняет всех, аще обрящет наипаче преклоняемых. Аще бо самаго Господа призываше глаголющи: сия вся тебе дам, аще пад поклонишися ми{Матф. гл. 4, ст. 9.}: и прельстити покушается мнимыми в житии светлыми таковых не требующаго: како же удобоемлемых человек не возмнит прельстити, склонных сущих к наслаждению чувственных вещей? Упражним, (подвигнем) ум ко благочестию, аще же телесный исправися подвиг (обучение) телесный бо подвиг в мале есть полезен, отроческим приличен учениям: благочестие (с. 1248) же на все полезно есть{а ~Тим. гл. 4, ст. 8.}, устрояющее в души благостроение желающим противу врагов страстей победы. Якоже бо в отроческих играх бегающим подвижником тело упражняти, и члены двигати часте, мужеству же и подвижническия крепости доблественно прилежати, и к священным приуготовлятися подвигом, благопристойно есть: тако начинающим благочестие, прилежно действия (страстей) возбраняти. Любительно бо бывает, аще одержат власть над страстьми возжигаеми будучи от совоспитанных сластей, и от навыкновения ко злым неволею почти нудими: сущим же в чине деятельныя добродетели, и о управлении помышления прочее пекущимся, всяким тщанием хранити подобает разум, яко да не стройно движен быв, низведется к чемулибо от несовершенных. И просто рещи: овым убо есть тщание, телесныя управляти движения: овым же стремления удерживати помысла, к единому любомудренному прилично склонятися житию: ниединому мирскому мечтанию развлекающу от Божественных размышлений разум. Подобает бо устремленному быти всему желания Богочестиваго к вожделенному, яко отнюд не обретати времене человеческим помыслом действовати своя страсти. Аще бо всякая страсть, егда во обдержимом движется, содержит помысл пленен: чего же ради и ревность к добродетели праздну сущу от прочих мысль не удержит? Кое бо чувствие внешних ярящийся приемлет, с мечтанием оскорбившаго в мысли борющийся? Желающий богатства, егда совосхищаемь от мечтания, на приносящия прибыток вещества прилежно взирает, ненаказанный же, множицею и собеседуя о чем с некиими, скрывает в себе чувства, и вожделенный образ в мысли прияв с оным разглагольствует, забыв настоящая, и столп седит безгласный, ничего не ведая от бываемых во очесех, или постигаемых, углубившися (с. 1249) же во внутренняя весь есть мечтания. Таковую душу почти отделенно сидящую именует закон, егда далеко от чувств сидящи составляет свое действие, ничесоже совершенно от внешних восприемлющи, ради обдержащаго ю сквернаго мечтания. Аще же сия тако обдержат помысл ради пристрастия, и праздны быти чувства устроевает, кольми паче любомудрия рачения отрещися, и чувственных, и чувств сотворит ум, превыспренна восхищающи его, в видении умных упражняя, якоже бо секому, или жегому, не бы вшел помысл, разве стесняющия страсти, ради обдержащия болезни: тако ниже чтолибо пристрастно помышляющу, еще помыслити мощно иное что, разве обдержащия страсти мысль, весь помысл своим качеством занявшия. Болезнь во не приемлет труда, ниже печаль радости, ниже унылость веселия, ниже паки труд сильный творит сладость, ниже обемлющая печаль радость имать припряженну себе, ниже унылость соединена с веселием: но вкупе имут едина к другой противныя страсти, и в тоежде не соединяются никогдаже, ниже преклоняются к дружескому сообщению, ради от естества в них непримиримыя вражды и чуждения. Да не убо чистота добродетели помыслы мирских вещей потемнится: ниже воображения ясность, телесными да возмутится попеченьми: да образ истиннаго любомудрия сияющий своею красотою, не ктому поношается от дерзновенных устен: ниже вина посмеяния неведения ради пишущих да будет, но да хвалится: аще не от человек, но убо от вышних сил, или от самаго Владыки Христа, от негоже и святии искаша хвалы: яко великий Давид, поправый человеческую славу, и от Бога хвалы ищя, от тебе хвала моя, глаголющи, и о Господе похвалится душа моя. Человецы бо множицею, и по зависти оклеветывают благая: вышнее же позорище нелицеприятно судит дела, и истиною бываемыя награждает подвиги. Сие убо нас, что и нужно есть, усладити приятностию дел, да усладит зрелище: о человецех же, кои, как за (с. 1250) добрыя дела воздаяния учинить, так и за худыя наказать не могут, не много глаголати потребно, хотя они или по зависти, или по пристрастию добродетельныя дела худыми наименованиями помрачают, Богу и ангелом известное житие погрешительными оглаголуют хуленьми. Воспоследует бо воистинну во время воздаяния добродетельно живущим, не о предразсуждения человек, но от самыя дел истины, награждение вечных благ: ихже да будет всем нам улучити, благодатию и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа, с нимже отцу слава, вкупе святому Духу, ныне и присно, и во веки веков, аминь.